Храм Юнисы. Николай Коростелев

выгружайся. Я хочу, пока светло, добежать до Херпучей. Вода низкая, как бы на косу не наскочить.

      – Нищему собраться – только подпоясаться, – усмехнулся Андрей и пошёл собирать пожитки. Застегнув замок небольшой спортивной сумки, он повесил её на плечо и поднялся на палубу.

      – Ну, я пошёл.

      – Удачи! Через два дня буду.

      – И тебе семь футов под килем[11], – блеснул знанием флотского фольклора Андрей. – Может, всё-таки возьмешь? – махнул он бумажной банкнотой.

      – Нет, я же сказал – не парься.

      На предложение получить плату за проезд Серёга ответил отказом ещё в Николаевске. При других обстоятельствах он бы взял деньги, но пассажир попался уж очень необычный.

      Этот сорокалетний мужик в ладно сидящей, добела застиранной полевой форме капитана российской армии появился возле катера Серёги два дня назад. Серёга стоял без работы уже неделю. Его компаньон договорился о буксировке плашкоута[12]с грузом из посёлка Херпучи в Николаевск, и теперь они ждали представителя груза, который должен прилететь из Хабаровска. Компаньон носился по городу в поисках попутного груза, а Серёга томился на катере. «Агона» мерно покачивалась на амурской волне.

      Вода между причалом и бортом ритмично хлюпала, а кранцы поскрипывали в такт качке. От раскалённой палубы, слоясь, поднимался горячий прозрачный воздух. Вялый ветерок с реки приятно холодил лицо и не богатырскую грудь загорающего судовладельца. Сиплый, будто простуженный голос, нарушил ленивую дрёму.

      – Есть кто на борту?

      – Кого это принесло? – поднял голову Серёга.

      Увидев в человеке на борту признаки жизни, незнакомец вежливо продолжил:

      – Мне сказали, вы идёте в Херпучи. До Тыра не подбросите?

      Серёга по привычке хотел ответить солёной шуткой-прибауткой, но матерок застрял на языке.

      На берегу стоял армейский капитан, у которого вместо кистей рук из рукавов торчали два крюка из нержавейки. На правой стороне лица были видны следы сильного ожога. Розовый шрам сползал на шею и терялся где-то под гимнастёркой. Глазницу прикрывала уродливая складка обожжённого века, под которой перекатывался шар глазного яблока.

      Привыкший к реакции на свою внешность капитан переспросил:

      – Так что? До Тыра возьмёте?

      – Возьмём, только, когда отправимся, не знаю, заказчика ждём.

      – Да мне не к спеху, подожду. Сколько за проезд возьмёте?

      – Так довезём, не на себе же.

      – За так не надо. Я могу заплатить. Тем более обратно тоже надо будет выбираться.

      – Ну, если не торопитесь, то и обратно довезём. Нам по пути. Денег я с вас не возьму, а вот чего-нибудь из продуктов с собой прихватите, телепаться туда-сюда неделю будем.

      – Тогда я в магазин. Когда сюда шёл, видел. Максимум через час вернусь. Дождётесь?

      – Можете не торопиться, раньше завтрашнего утра не выйдем. Но если ночевать негде, приходите. В кубрике место есть.

      – Спасибо, договорились. Я тогда по городу

11

Семь футов под килем – традиционное на флоте пожелание удачи, благополучного плавания.

12

Плашкоут – несамоходное плоскодонное грузовое судно.