Прайс на мою студентку. Ася Невеличка

до того, что по ночам часто сидим и треплемся на женские темы, что я оказывается боюсь и шагу ступить на Андреевой половине, что меня комплексует мужское общество и зажимает.

      – Это что ей зажимает мое общество? – закончил этот концерт фриц.

      Он перевел на меня взгляд, что я даже сделала шаг назад. Переглянулась с Гансом, но тот только украдкой ухмылялся. Ну конечно, мутер наворотила, а отчитываться мне?

      – Я то тут причем? – но мутер за спиной фрица махала руками и корчила рожицы.

      А я плохой шифровальщик знаков.

      – Елена, кто был инициатором вашего переезда?

      Мать за его спиной зажала ладонью рот. Ага, это я понимаю, про невесту молчать. Черт, и я буду молчать, потому что последнюю неделю я заработала исключительно на доброте этой женщины!

      – Ну-у… В общем… Вас долго не было.

      – И? Дальше? Тебе стало скучно и ты решила «а не съехать ли мне от него»?

      – Ну… Я не про сегодня, а вообще. Вас никогда не бывает дома, я все равно чаще провожу дни с муте… Ой. С Аделаидой Марковной.

      Фриц кивнул, мать напряглась, вытянув шею и поощряя меня врать дальше.

      – И всё. Решила, что лучше поживу у нее, чем у профессора, которого никогда не бывает дома.

      Мутер одобрительно кивала, Ганс хмыкнул, фриц поджал губы.

      – Здесь всё решаю я. Живо в свою комнату. Ганс, переноси вещи обратно. Мутер… С тобой я поговорю позже.

      – Но Андрэ?..

      Но тот уже развернул меня к выходу и подтолкнул впереди себя, у двери в комнату развернул и больно сжал подбородок:

      – То есть, за три недели тебя вдруг стало комплексовать мужское общество или только мое?

      Его взгляд остановился на моем рте, я нервно сглотнула, пытаясь вырваться из хватки фрица.

      – Что у тебя с губами?

      – Что с ними?

      Блин, его взгляд потяжелел, давление пальцев ослабло, большим фриц провел по губе и я ойкнула. Чувствуя легкую боль от обожженных чертовым чаем губ и офигивая от собственной реакции на близость фрица.

      – Они припухли.

      Ёпт, если он не заткнется, то у меня припухнут не только эти губы.

      – Это чай.

      Хер-профессор дернулся, отступая от меня и резким движением откидывая челку со лба.

      – Я немного запустил твое обучение. А ты пьешь слишком много чая в обществе моей матери. Исправим. Завтра вечером с тебя сочинение по Карениной.

      – Я не дочитала.

      – У тебя вся ночь и день впереди. За это время и губы заживут без чая.

      Вот не думала я, что фриц может быть таким язвительным.

* * *

      Мутер подключилась утром. Пришла на завтрак, Ганс сразу накрыл на три персоны, немец очень удивился, завидев за столом мать.

      – Доброе утро.

      – Доброе, – припечатала она, и я приготовилась к развлечению.

      – Присоединишься? – продолжал играть в манеры фриц, хотя мутер уже вовсю разливала чай и намазывала сыр на булку.

      – Да, спасибо. Ты тоже присаживайся. Елена, поухаживай за герром профессором.

      Я натянула улыбку, ойкнула,