В отражении зеркала…. Olo Peterson

очень удивилась. Перед ней стояла она сама в невообразимой картинке –то поднимая, то опуская майку и трогая свою грудь, поочередно проделывая тоже самое с трусами.

      Клэр стояла как парализованная с открытыми глазами. Мыслей не было никаких – одно, мягко говоря, недоумение.

      – Ааа, – снова крикнул в испуге Шон, увидевший в зеркале стоящего себя в дверях.

      Не обернувшись, подходя ближе к зеркалу и протягавая руки к своему отражению он начал приговаривать:

      – Вот же я, точно сон, что же мы такое вчера выпили? Да, мы вчера выпили, точно, надо найти бутылку, подам в суд на этих тварей – отравили же. – Шон уже подошёл к туалетному столику и стал на него вскарабкиваться, грезя тем, что сейчас он подойдёт к зеркалу, протянет к нему, точнее к своему отражению, руки и проснётся. В этот момент, когда Шон залез на столик и почти уже прикоснулся к зеркалу, его отражение, точнее Клэр, упала в обморок с таким грохотом, что Шон невольно обернулся и увидел, как тело лежит бездвижно на полу.

      – Бред какой-то. – он повернулся назад к зеркалу и, не теряя надежды проникнуть в своё отражение, сделал резкий рывок в зеркало. В надежде вселиться сам в себя и проснуться, Шон так ударился головой о зеркало, что молниеносно, как мячик, отлетел от него и свалился на пол.

      – Ауч! – простонал он от боли. – Больно во сне, разве такое бывает?! – спросил он сам у себя. Лёжа на полу, он ещё раз поднял резинку трусов в надежде найти там привычное положение дел, но, ничего не обнаружив, снова решил проверить рукой.

      – Нет, ничего нет, я баба!

      – Не может этого быть! – Он руками взял себя за грудь, потряс ею, – точно я – баба! Баба с классной грудью.

      Картина в ванной со стороны выглядела следующим образом: тело Шона лежало в обмороке, а сам Шон в теле Клэр лежал на полу и лапал свою грудь руками.

      Тут Шон, точнее Клэр, точнее туловище, валявшееся в обмороке, начало приходить в себя, немного постанывая. Шон подскочил и подбежал к нему.

      Понимая, что перед ним никто иной, как он сам, он зачем-то отметил про себя: «А я красавчик, определенно – бабам я нравлюсь».

      – Что за хрень?! Что за хрень, я спрашиваю?! – Шон, не обращая внимания на приходившее в себя своё же тело, тихо постанывающее на полу, отправился в спальню в надежде что-то там прояснить. Вернувшись в комнату и ничего особенного не обнаружив, кроме пустой постели, раскиданных вещей и свисающего одеяла, Шон решил, что точно сон и сел на край кровати, посмотрел на часы – время было восемь пятнадцать утра. Улегшись в кровать и укрывшись одеялом, он стал рисовать себе картинку, в которой он просыпается самим собой и с лёгкостью выкидывает этот кошмарный сон из своей головы.

      – Шо-о-о-н! – Раздался надрывный голос Клэр.

      – Шо-о-о-н!

      – Что со мной? У меня что-то болтается между ног!

      Шон лежал, молча пытаясь не слышать криков Клэр, в надежде поскорее уснуть. Как поверить в происходящее, если оно невозможно?

      – Шо-о-о-н! – снова крикнула Клэр уже с истерикой в голосе.

      Шон открыл