Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа. Бернард Корнуэлл

мне жизнь. – Он упал на колени и протянул руки к балкону. – Посадите меня в тюрьму, я не против, Обадайю Хейксвилла крысами не напугаешь, но только не дайте этим чертовым дикарям свернуть мне голову. Это не по-христиански.

      Типу наконец кивнул, и офицер, повернувшись к пленнику, крикнул:

      – Ты будешь жить.

      – Слово чести?

      – Слово чести.

      – Как сказано в Писании, чтоб мне сдохнуть?

      – Ты будешь жить! – бросил раздраженно офицер. – Но только если скажешь правду.

      – Я всегда говорю правду, сэр. Честность и Хейксвилл – одно и то же. Так вот, я его видел. Лейтенанта Лоуфорда. По имени Уильям. Высокий такой, светловолосый. Голубые глаза. И он тут не один. С ним Шарп. Рядовой Шарп, сэр.

      Вряд ли офицер понял все, но и того, что он понял, было вполне достаточно.

      – Так ты говоришь, этот Лоуфорд – британский офицер?

      – Конечно! Из моей роты! В полку сказали, что его отправили с донесением в Мадрас, но я никогда этому не верил! Какое донесение? Он здесь, ваша милость. И что-то замышляет. Иначе зачем ему расхаживать в полосатой рубахе?

      Офицер с сомнением покачал головой:

      – Единственные англичане, которые здесь есть, – это пленные или дезертиры. Ты лжешь.

      Хейксвилл сплюнул на песок, пропитанный кровью обезглавленных пленников.

      – Какой он дезертир! Офицеры не бегут из армии. Продают патент и отправляются домой, к мамочке. Говорю вам, сэр, он офицер. А тот, что с ним, сэр, чистый ублюдок! Жалко, что не сдох. И сдох бы под плетью, да за ним прислал генерал.

      Упоминание о плети заставило Типу насторожиться.

      – Когда это было? – перевел офицер вопрос султана.

      – Как раз перед побегом, сэр. Спина у него, должно быть, до сих пор не зажила.

      – И ты утверждаешь, что за ним посылал генерал? – недоверчиво спросил офицер.

      – Так точно, сэр. Генерал Харрис. Тот, которому в Америке башку прострелили. Он отправил за ним полковника, а полковник Уэлсли, сэр, распорядился освободить Шарпа. Отменил наказание! – Хейксвилл и сейчас, похоже, не мог смириться с произошедшим. – Как такое возможно? Отменить законно назначенное наказание! Да где такое видано? Непорядок, сэр, непорядок. Такая армия ни на что не годится! Нет, сэр, ни на что.

      Выслушав перевод, Типу отступил от перил и повернулся к Аппе Рао, служившему когда-то в армии Ост-Индской компании:

      – Бывают ли среди британских офицеров случаи дезертирства?

      – Я, ваше величество, о таких случаях не слышал, – ответил Аппа Рао, радуясь уже тому, что из-за тени султан не замечает его бледности. – Они имеют право продать патент и уйти в отставку, так что дезертировать им ни к чему.

      Типу кивнул в сторону коленопреклоненного Хейксвилла:

      – Этого верните в тюрьму. И передайте полковнику Гудену, чтобы ждал меня во Внутреннем дворце.

      Стражники схватили сержанта и поволокли со двора.

      – У него еще бибби с собой! – кричал Хейксвилл, хотя его больше никто не слушал. Из глаз спасенного катились слезы радости. У Бангалорских