Птичка в клетке или клетка с птичкой. Нинель Лав

несколько шагов к лифту от чужой железной двери: завтра снова придется приезжать сюда еще раз, а так не хотелось в свой день рождения тратить время на утомительную поездку и думать о ком-то другом кроме себя, дорогой и любимой.

      «– Ну, ты даешь, старуха! – возмутился внутренний голос хозяйской недогадливости. – В сумочке у тебя что? Ключи от квартиры!!! «Это же элементарно, Ватсон!» Открой ими дверь, напиши хозяйке записку с извинениями и объяснениями, положи ее в квартире на видное место вместе с ключами и захлопни эту чертову дверь! И ты свободна, как вольный ветер – завтра не придется тащиться с дачи в Москву и можно будет, наконец, выспаться в свое удовольствие!».

      …Внутренний голос возник в Кирином подсознании уже давно, в тот самый миг, когда она ясно поняла, что жизнь ее кончилась. Весь этот день и весь вечер она еще на что-то надеялась, запрещая себе думать о плохом, а вот теперь все – воздушный замок ее любви рухнул, погребая по обломками наивную дурочку, посмевшую поверить в счастье… В этой безжизненной пустоте отчаянного одиночества и возник голос ворчливого ироничного гнома, заговорил, разрушая ледяную корку убийственного равнодушия, материализовался, приняв образ ее любимой сшитой бабушкой игрушки, заменившей маленькой Кирочке кукол, плюшевых мишек и задушевных подруг, заставил выбраться из безжизненной темноты, поглотившей сознание, принять реальность и жить дальше.

      Иногда гном в зеленом атласном камзоле, черных бархатных штанишках и остроконечной шляпе с большими полями давал ей дельные советы, иногда высмеивал ее поступки или высказывал свое отстраненное мнение по поводу произошедшего, заставляя Киру взглянуть на ту или иную ситуацию с другой точки зрения и найти неожиданное решение, но большую часть времени гном пребывал в плохом настроении и беспрестанно ворчал…

      Мысль оставить ключи Ираиды Брониславовны в ее же квартире, показалась Кире здравой, возможно потому, что в эту минуту в ее голове теснились другие, более важные думы, но так или иначе она решила, что «это хорошо» и тут же приступила к ее воплощению в жизнь.

      Она достала из сумки листочек бумаги, на котором был написан целый список продуктов ко дню рождения, оторвала чистую полосочку, нашла ручку, написала на чистой полосочке извинения и объяснения своему поступку (как советовал ей внутренний голос), и, запихнув в сумку ненужные уже список продуктов и ручку, вытащила злополучную связку ключей.

      Первый верхний замок на чужой двери открылся довольно быстро, а со вторым Кире пришлось повозиться. Пока она, присев на корточки и самозабвенно пыхтя, осваивала новую для себя профессию взломщика, на лестнице раздались громкие торопливые шаги: вверх дружно бежали несколько человек.

      Застрявший ключ в нижнем замке, наконец, сжалился над женскими стараниями, поддался, повернулся, и второй замок с тихим щелчком открылся – путь в квартиру Ираиды Брониславовны Каплан был свободен.

      Но, прежде чем, Кира поднялась с корточек и взялась за ручку двери, сзади на нее навалились какие-то