Побочный эффект. Василий Ворон

открыла испуганная женщина. Катерина решила брать быка за рога.

      – Где Вадим? – Катерина шагнула к женщине вплотную, буравя ее взглядом исподлобья. – Что с ним?

      – Господи, воля твоя! – прижала красные от трудов руки к груди женщина. – Вы его родственница?

      – Сестра. – Сердце Катерины удовлетворенно забилось мерно. – Меня зовут Катерина.

      – Тамара Михайловна. – Женщина посторонилась, пропуская Катерину в квартиру. – Проходите. Там он, в комнате.

      Катерина миновала крошечную прихожую, прошла комнату побольше, за окном которой были вывешены шорты Вадима и вошла в комнату поменьше. Здесь, на кровати, лежал бледный Вадим, и глаза его были закрыты. Тамара Михайловна ни на шаг не отставала от Катерины. Та обернулась к ней:

      – Что с ним?

      Тамара Михайловна развела руками:

      – Ваня его привел. Принес, вернее. Сейчас Вадим ваш еще ничего, а тогда…

      – Почему не вызвали «скорую»? Я с ног сбилась, полиция приезжала, сказали, что утонул. Вы представляете, что я пережила?

      По лицу Тамары Михайловны неудержимо полились слезы.

      – Ваня не дал «скорую» вызвать, – сказала она просевшим голосом. – Говорит, мол, ничего страшного. Чуть не утоп, но ведь жив. Да и я медицинская сестра. Работаю в Виноградном, в горбольнице. Вот, выходной сегодня. Решила прибраться, а то у Вани всё разбросано, не стирано. И голодный, конечно, сидит. А за Вадимом вашим я как за родным. Вы уж не сомневайтесь. Ему здесь даже лучше, чем в больнице.

      – Вы и диагноз ему поставили? – Катерина не допускала смягчения голоса. Тамара Михайловна не сумела ничего ответить, подняла край кухонного фартука и закрыла им лицо.

      Катерина подошла к постели, опустилась на колени, взяла Вадима за руку.

      – Вадим! – сказала она громким шепотом. – Ты меня слышишь?

      Вадим разлепил веки, увидел Катерину и дернул губами, словно хотел улыбнуться.

      – Как ты себя чувствуешь? – Катерина погладила руку Вадима. Он слабо кивнул головой – ничего, мол. Катерина нахмурилась, обернулась к Тамаре Михайловне и негромко спросила:

      – Он что, не разговаривает?

      Тамара Михайловна отняла фартук от лица: оно было пунцовым не то от стыда, не то от слез и ответила:

      – Нет. Пока ни слова не сказал.

      Катерина поднялась с колен, подошла к ней и еще тише сказала:

      – Как вам не стыдно? Если он не поправится, вам же придется отвечать!

      – Очень стыдно, Катюша. – Тамара Михайловна высморкалась прямо в фартук. – Я уж говорила Ване…

      – Кто это – Ваня? И почему вы во всем его слушаетесь?

      – Так сын же! – удивленно округлила красные глаза Тамара Михайловна. Катерина уже поняла, что здесь царил безусловный патриархат, и зашла с другого бока:

      – Если вы медицинская сестра, то тем более должны понимать, как это может повредить больному! Так и работу можно потерять, а то и свободу!

      Тамара