Две стороны. Грань правосудия. Екатерина Верхова

любимого в таком состоянии.

      – Хех, – глупо усмехнулся Танг. – Ну-у что сра-азу пья… ик… н?! Вы-ыпил маля-ям-с.

      – Ладно. – Я помотала головой, отгоняя дурные мысли. Лучше с ним завтра поговорить, а сейчас бежать, а то Диранка заждалась. – Я домой пошла!

      – Танг, – внезапно подал голос второй, с длинными темными волосами, собранными в хвост. Не ходят деревенские с такими прическами… – Это что, твоя девушка?

      Черноволосый подошел ближе и вперился в меня взглядом. Сердце екнуло, но я постаралась успокоиться. Танг рядом, он не даст меня в обиду.

      – Хорошенькая, – он цокнул и ущипнул меня за щеку, – Шарни, ты глянь…И волосы такие длинные…

      Второй приятель Танга, похожий на гору, тоже подошел поближе. Густые брови недовольно нависали над глазами, а челюсть ходила туда-сюда, словно тот что-то жевал.

      – Ну ничо такая, – низким басом произнес Шарни.

      – Танг, а с хорошим что надо делать? – усмехнулся длинноволосый.

      – Оберега-ать? – пошатываясь, ответил Танг.

      – Делиииться! – торжественно поправил длинноволосый.

      Все произошло быстро, больно, страшно, холодно и горько. Танг не помог, просто стоял в стороне и поглядывал с кривой усмешкой. Ни криков, ни мольбы о помощи не услышал никто. Даже мама… Хотя мне так хотелось верить, что она поможет. Раскидает этих мразей. Или позовет на помощь.

      Глотая слезы, я кое-как доковыляла до дома. Горел каждый участок тела, но самая разрывающая боль была внутри. Танг… Как ты мог?!

      Окна дома смотрели на меня безжизненными пустыми глазницами – свет не горел, а значит, Диранка спит. Не дождалась. Но, может, оно и к лучшему…

      Дорога расплывалась от слез, а всхлипы потревожили дворового пса. Но, по запаху узнав меня, он завилял хвостом и вывесил набок язык. Уйди, Лёки, не до тебя сейчас…

      Войдя в сарай, я доковыляла до ящика с инструментами. Тугая веревка лежала сверху. Не хочу жить… Танг… Как ты мог?! Чем я это заслужила?! Что я сделала не так?..

      Руки не слушались, веревка выпадала из рук. Разозлившись, я с силой кинула ее в стену и вновь разрыдалась. Сильно укусив себя за руку, я пыталась заглушить звук. Не хотела, чтобы Дирана знала. Не хотела, чтобы вообще кто-либо знал… Этот темнявый наверняка из знати, ему вообще ничего не будет! Скажут, что сама виновата, нечего ночами шастать! Ненавижу! Его и его дружка! Но больше всех ненавижу Танга!

      Бессильно выдохнув, я опустилась на корточки. Не хочу жить… Откинувшись назад, ударилась головой о стену. Боли не почувствовала – да и хватит ее с меня на сегодня. Ударилась еще раз, но намеренно.

      Не хочу! Не хочу! Не хочу!

      Он стоял и смотрел. И эта усмешка… Вовек не забуду эту усмешку.

      С ненавистью стиснув губы, я почувствовала, как по подбородку что-то потекло. Вспоминая, как его трогали эти грязные пальцы, эти мерзкие слюнявые губы, я вскочила. Выбежав во двор, я двинулась к огромной бочке с водой и принялась умываться. Ледяная вода опалила кожу свежестью, но я с остервенением черпала