Геббельс. Портрет на фоне дневника. Елена Ржевская

судьба дает мне так много любви? Почему я сам могу снова так много давать в любви? Я не такой, как все? Я дитя счастья? Или мне позволено сильнее насладиться жизнью и ее сокровищами, потому что мне рано придется расстаться с ней?

      4 июля 1924. Человеку трудно вылезти из собственной шкуры. А моя шкура теперь несколько односторонне антисемитская… Наш величайший враг в Германии – еврейство и ультрамонтанство…[38] Нам в Германии не хватает сильной руки. Положить конец экспериментам и фразам. Начать серьезную работу. Подорвать еврейскую свору, которая не желает приспособиться к ответственному мышлению народного сообщества… Германия тоскует об Одном, о Мужчине, как земля летом тоскует о дожде[39]. Нас спасет лишь решительное собирание сил, вдохновение и неустанная преданность. Все это, конечно, были бы чудеса. Но разве чудо не может еще нас спасти? Господь, яви Германии чудо! Чудо!! Мужа!!! Бисмарк, восстань! Мозг и сердце у меня словно высохли от отчаяния обо мне и моей родине… Отчаяние! Помоги мне, Господи! Силы мои на исходе!!!

      «Мы, молодые, без рода и традиции. Мы соль земли»

      7 июля 1924. Политическая обстановка в Европе, особенно что касается отношений Германия – Франция, устремляется к насильственному сотрясению… Хайль унд зиг![40] За нового человека. Я читаю мемуары Бебеля[41]. Он начал с нуля и стал известным, наводящим страх вождем социалистов… Позднее этот социализм был отравлен еврейством. Как применимы к немецкому мещанину кровавые идеи мировых катастроф какого-то Маркса, Ленина, Троцкого? Русские достаточно причудливы, у них большевизм может соединяться с мистикой, фантазией, экстазом, возможно даже без желания и понимания этого вождями… Фантастически экстремистские вожди немецкого коммунизма натыкаются на немецкого мещанина. На немецкую глупость – или осмотрительность, как кому угодно… Квинтэссенция нового человека – мы, молодые, без рода и традиции. Мы соль земли. Поверх дворянства и буржуазии – новая порода… Мое будущее в непроницаемом мраке. Мне не на что надеяться и всего надо опасаться… Все дороги для меня закрыты. Грудь полна стремлений, но я нигде не нужен. Где найду я спасение?.. Я хотел бы снова однажды взмахнуть крыльями! Полететь в голубую даль! Почему все мы, современные люди, любим больное? Или мы сами больны? Мы слишком много страдали! Декаданс и сладок, и одновременно горек. Но смесь соблазнительна для современников. Бдительность, друг! Не думать об этом! Жертвовать! Исполнять твою миссию!

      В Германии после Первой мировой войны – эпоха быстрого распада традиционных связей и представлений, опустошенность сознания утратой вековых ценностей. Слом укоренившихся государственных структур распахивает болезненно-необжитые просторы непредсказуемой свободы. И сулит преимущество какой-то новой безродности – «поверх дворянства и буржуазии». Уместным мне кажется привести тут слова итальянского правоведа Луиджи Феррариса[42], взглянувшего на все как бы с другой стороны и предъявившего счет подступавшей

38

Ультрамонтанство – религиозно-политическое направление в католицизме, основанное на идее неограниченной верховной власти папы римского и его праве вмешиваться в светские дела государства.

39

Такой пафос Геббельса не случаен: всеобщее озлобление, тоска по «народному вождю», «тайному кайзеру» порождали мечту о сильной руке, которая поднимет Германию с колен.

40

«Ура и победа» – вариант будущего клича нацистской партии «Зиг хайль».

41

Август Бебель (1840–1913) – деятель международного и германского рабочего движения, депутат рейхстага.

42

Луиджи Витторио Феррарис (1928–2018) – итальянский правовед и дипломат, в 1980-е – посол в ФРГ. Ржевская ссылается на его статью в специальном выпуске журнала «Шпигель» к столетию Гитлера (Spiegel Spezial. 1989. № 2. С. 38–40): «Der Wahn schaffte den Konsens» («Безумие сформировало консенсус»). Далее в ссылках этот выпуск журнала, собравший под одной обложкой мнения писателей, историков, философов, указывается сокращенно: «Шпигель».