Плаха да колокола. Вячеслав Белоусов

ухватил его за поясок артист, пытаясь заглянуть в глаза. – Дилижанса выкормыш?

      Только щёлки глаз узкие, ничего не разглядеть; китаец молчал, дежурно улыбаясь, будто ничего не понимая.

      – Вот скажу Корнею, чтоб выгнал тебя, и перестанешь улыбаться, – устало хмыкнул Задов и крикнул вслед убегающему, не замечая поставленных уже рюмок. – Ты водки нам принесёшь, рожа жёлтая?

      Развернулся к Дьяконову, помолчал, дожидаясь, когда тот очухается.

      – Тоска, – хмыкнул Задов. – Мавр сделал своё дело, но, кажется, переборщил. Не вызвать ли больничку. Эй! – окликнул он замзава. – Так и быть, научу я тебя, что надо делать.

      – Григорий Иванович, век благодарен буду! – оживился тот и уши навострил, как собачонка.

      – Любит Странников тебя, дурачка, – поднял свою рюмку Задов и опрокинул залпом. – Поэтому и усадил в кресло начальника отдела. А долг платежом красен.

      – Да я!..

      – Самому сообразить надо было, – наставительно и почти ласково продолжил артист. – А ты дождался, что поучать пришлось. А?.. Кумекаешь?

      – Да мне только слово!..

      – И без слов догадайся, – из графинчика плеснул Задов, не дожидаясь официанта, да тот и не спешил появляться, будто чуя важность беседы, тайно прислушивался у двери.

      Артист выпил ещё.

      – На днях бега начинаются. Слышал небось?

      – Нет.

      – Что ж ты, афиш не читаешь? Везде расклеены? Сезон открывается, вот дурачок! В чём твой интерес? Бабы?

      – Что вы!

      – И водки не пьёшь…

      – Нам голова чистая нужна.

      – Ну да, понимаю, – поджал губы Задов. – Насчёт головы ты вовремя заметил. Если б ещё она у тебя поумней была.

      – Обижаете, Григорий Иванович, – осторожненько продвинул по столу к нему ладошку замзав.

      – Что это? – широко раскрыл глаза артист, дурачась.

      – Сувенирчик к бегам, – неуверенно произнёс тот и приподнял ладошку.

      Под ней оказался приличный свёрток с деньгами.

      – С отдачей. Мне просто так не надо, – быстро заграбастал деньги Задов. – Я в первом забеге не участвую. Я со второго начну. Но с таким сувениром уверен, выигрыш мой.

      – А Василий Петрович? – подтолкнул таким же образом следующий свёрток замзав.

      – Он ещё не решил. У него конференция на носу, – забирая и эти деньги, ответил Задов. – С лошадью загвоздка. Московские лошади, не наши. А вот если Табун-Аральских привезут, тогда да! Тогда, может, и я в первом заезде решусь на своём Миражике. Ты давай приходи, Валюш.

      – Непременно! – возликовал тот.

      Влетел официант с подносом, но Задов замахал на него руками:

      – Засиделись мы. Пролётку вызвал?

      – Стоит, – нагнул тот голову.

      – Хоть здесь угодил, – покосился на китайца Задов и стал прощаться с Дьяконовым. – Ты меня прости, Валентин Сергеевич, мне ещё в одно место надобно успеть. Сам понимаешь: женщины не любят, когда кавалеры опаздывают.

VII

      Вторые сутки губком лихорадило.

      Впускали не всех,