В глубине Великого Кристалла. Помоги мне в пути. Владислав Крапивин

не пришел, а просто шел! По делу! – крикнул от бревенчатой стены пленник. – А вы как пираты!.. Рукава отрывать!

      – У всех отрывают. Раз праздник… – пискнул кто-то позади остальных.

      – Ничего себе праздник, – сказал я.

      – А что! – улыбнулся старший. – Каждый год так. Когда каникулы начинаются, мы тут дневники жжем и школьные рукава и штаны обрываем, потому что лето.

      – Потому что форма во как надоела, – сиплым баском разъяснил стриженный «под огурчик» лопоухий толстячок. Одна штанина была у него обрезана выше колена, вторая над щиколоткой. Старший мальчик опять сказал:

      – Это обычай такой. А вы, наверно, не здешний…

      – Я тоже не здешний, – ощетиненно откликнулся взъерошенный пленник. – А вы как коршуны…

      – Ну и ты не цыпленочек, – примирительно улыбнулся старший. – Вон сколько времени отбивался героически. За такое дело орден полагается… Эй, у кого ордена?

      Ему дали звезду из фольги и канцелярскую скрепку. Расступились. Пленник подозрительно следил, как предводитель мальчишек прицепляет ему звезду к оттопыренному клапану нагрудного кармана. Все почему-то смущенно замолчали.

      – Ну вот… а теперь иди, если хочешь, – вздохнул командир.

      Среди мальчишек была девочка. Длинноногая, в цветастом платье и черном школьном переднике, из которого был дерзко вырезан кривой треугольник. Она сказала чуть нараспев:

      – Мы ведь не знали, что ты здесь случайно. Извини нас, пожалуйста.

      Мальчишка оттолкнулся спиной от бревен, однако не ушел. Потоптался, оглядел ребят – исподлобья, но уже не сердито.

      – А обычай этот… он только для здешних или кто хочет?

      Ребята радостно завопили, что праздник – для всякого. Потому что в школе мучились все одинаково! И замолчали опять. Бывший пленник коротко посопел, заулыбался, рывком расстегнул и скинул куртку.

      – Ёшкин свет! Ладно, рвите!

      Тут же опять случилась веселая свалка. Под вопли «ура» и треск материи вмиг отлетели оба рукава. Лопоухий толстячок и смуглый мальчик торжественно отнесли их к костру и бросили в огонь. Новичок, весело дыша, натянул опять куртку, ставшую жилеткой. Старательно прицепил к карману оторвавшуюся звезду.

      Девочка выжидательно защелкала сверкающими портновскими ножницами.

      – А штаны тоже?

      – Валяйте! Все равно они старые, вон даже клок вырван.

      Я вспомнил сундучок и мальчика в вагоне.

      Девочка села на корточки и в два счета отхватила обе штанины пониже колен. Потом спросила благожелательно:

      – Может, зубчики сделать? По-американски…

      – Ага, сделай…

      Ножницы опять защелкали, синие матерчатые треугольнички посыпались мальчику на кроссовки.

      – А дома тебе не влетит? – озабоченно спросил толстячок.

      – Ёшкин свет! Раньше надо было спрашивать!.. Ладно, скажу: зато орден получил.

      Все засмеялись, а старший поинтересовался:

      – Тебя как зовут?

      – Сашка…

      Про меня забыли.