Машина времени. Герберт Уэллс

которых я родился, – и я понял, что это сказка про меня. Гадкий утенок, оказавшийся лебедем, переносивший презрение и горечь, чтобы плыть к высочайшей цели. С этого самого часа я мечтал встретиться с близкими мне, мечтал найти сочувствие, в котором так остро нуждался. Двадцать лет я жил этой надеждой, жил и работал, жил и странствовал, даже любил, и наконец впал в отчаяние. Лишь однажды среди миллионов недоуменных, удивленных, безразличных, полных презрения и коварства лиц, которые я встретил в своих страстных блужданиях, появилось то, которое посмотрело на меня так, как я этого жаждал… посмотрело…

      Он умолк. Преподобный Кук посмотрел ему в лицо, ожидая увидеть проявление глубокого чувства, прозвучавшего в его последних словах. Опущенное лицо доктора было угрюмым, задумчивым, но губы он твердо сжал.

      – Одним словом, мистер Кук, я обнаружил, что был одним из каготов[8], которые именуются гениями, – человеком, опередившим свое время, человеком, проницающим мысли более мудрой эпохи, творящим то, что остальные не могут понять, и что во все годы, уготовленные мне, не будет ничего, кроме молчания и страданий души, – полное одиночество, самая острая человеческая боль. Я понял, что являюсь анахроническим человеком – мое время еще не пришло. В жизни меня удерживала единственная призрачная надежда, за которую я цеплялся до тех пор, пока она не превратилась в нечто определенное. Тридцать лет беспрестанного труда и глубочайших размышлений о скрытых обстоятельствах материи, формы и жизни, и наконец вот это, «Арго времени», корабль, плавающий во времени, и теперь я отправляюсь на встречу со своим поколением, в путешествие сквозь века в ту эпоху, которой принадлежу.

      IV. «Арго времени»

      Умолкнув, доктор Небогипфель всмотрелся в озадаченное лицо священника, внезапно охваченный сомнениями.

      – Вы полагаете, что это полное безумие, – сказал он, – путешествовать во времени?

      – Это определенно расходится с общепризнанными представлениями, – сказал священник, допуская интонацией небольшой намек на полемику и имея в виду, судя по всему, «Арго времени».

      Как видите, даже священник англиканской церкви может порой позволить себе легкую насмешку.

      – Да, это определенно расходится с общепризнанными представлениями, – вежливо согласился философ. – Более того – это бросает им вызов на смертельный поединок. Всевозможные представления, мистер Кук, – научные теории, законы, религиозные верования или, если спуститься к основам, логические посылки, идеи, или как вам угодно их называть, – все они исходят из бесконечного характера вещей, являются лишь схематическими карикатурами на несказанное, тем, чего следует всячески избегать, кроме случаев, когда они необходимы для формулировки результатов, – точно так же как контуры мелом нужны художнику, а чертежи и сечения – инженеру. Люди, вследствие своего крайне тяжелого существования, верят в это с трудом.

      Преподобный Элайя Улиссес Кук кивнул, молча улыбаясь, как человек, чей противник невольно

8

Каготы – пренебрежительный термин, относящийся к группе жителей стран Западной Европы (Франция, Испания), которые пострадали от отвращения и презрения к ним их сограждан. Плохая репутация каготов связана с суеверием, приписывавшим им проказу, зловоние и т. п.