Сколько стоит твоя смерть. Ирина Градова

наших врачей и медсестер ездят по деревням. У меня, к примеру, в одной даже есть собственная хижина… Одно необъяснимо, кто и почему его убил. Этого не могли сделать жители деревни, ведь местные – народ благодарный и уважительный.

      – Значит, никаких предположений?

      Тахир пожал плечами.

      – А полиция? – не сдавалась я. – Что говорит полиция?

      – Они говорят, во всем виноваты террористы.

      – На Мадагаскаре есть террористы?!

      – Террористы есть везде, – мрачно буркнул Тахир.

      – И многих они убили?

      – Только Ивана. Обычно врачей не убивают, – добавил он. – Берут в заложники – это да, но убийство! Я слышу о таком впервые!

      Я удивилась приходу официанта, успев позабыть о том, зачем мы пришли, а именно – поесть. Меня настолько захватило то, о чем говорил Тахир, что чувство голода куда-то испарилось. Однако еда на деревянном подносе источала дивный аромат, и мой желудок, мгновенно вспомнив о цели визита, громко заурчал. Расставив блюда на столе, малагасиец, с лица которого не сходила улыбка, произнес «Mazotoa homana!» и неспешно удалился. Я и без перевода поняла, что его слова, скорее всего, означали «Приятного аппетита!».

      Блюдо, доставшееся мне, было огромным.

      – Что это? – спросила я, не узнавая ничего, кроме коричневого риса.

      – Вы сказали, что не хотите мяса, и я заказал для вас царамасу с морепродуктами.

      – Царамасу?

      – Бобы в томатном соусе.

      – Выглядит аппетитно!

      – На вкус тоже ничего.

      Некоторое время мы молча поглощали пищу. Вчера за ужином я слышала, как группа российских туристов обсуждала «ужасы» местной кухни. Они имели неосторожность заказать яичницу-глазунью. С первого захода у повара не получилось – он накрыл ее крышкой. Соотечественники попытались объяснить, что ни переворачивать, ни накрывать не надо. Через несколько минут принесли отдельно пожаренные желтки. Туристы объяснили, что нужно разбить яйца, вылить на горячую сковородку, посолить, поперчить, и все. В результате они получили сырые яйца, только разбитые на сковородку – они забыли добавить, что после всех манипуляций жарить яичницу все же необходимо! В конце концов россияне оставили попытки учить малагасийцев секретам европейской кухни и решили отныне питаться только в отеле. У меня, по крайней мере, теперь есть выбор.

      – В деревне, где погиб Иван, есть полицейский участок? – спросила я, уничтожив больше половины порции.

      – Разумеется, нет. Расследованием занимались столичные полицейские: именно они имеют дело с иностранцами.

      – А вы не знаете, как найти Амели – ну, ту женщину, которая…

      – Не знаю, – перебил Тахир.

      – Думаете, у Ивана с ней что-то было?

      – Несомненно.

      Мне показалось, что утвердительный ответ на мой вопрос доставил врачу удовольствие. Мы снова замолкли, занявшись едой. Иван с уважением относился к своим подружкам, даже тем, с которыми провел одну ночь. Но эта Амели явно не относилась к последним, и, что самое непонятное, в беседах со мной он ни разу не упоминал