Моя женщина. Эммануэль Ласт

годня очень мешал зонт. Кнопку заело и, когда он все-таки сложился, в стороны остались торчать две поломанные спицы. Вера повесила зонт на запястье и подняла тяжелые пакеты с пола. Свежий осенний ветер забросил на лестничную площадку крупные капли дождя, толкнув в спину тяжелую дверь.

      Давным давно надо было выбросить его и купить новый. Костю озадачивать бессмысленно, он и лампочки дома менял с чувством обреченности, словно она просила его пройти за Христа до Голгофы.

      Не глядя, Вера вызвала лифт и подошла к почтовому ящику. Просунула пальцы в ряд из пяти темных отверстий внизу и потянула, чтобы убедиться наверняка – пусто, и вернулась к лифту.

      Кнопка вызова не горела и Вера знала, что это значит, но все равно нажала на нее раз или два. Ну, мало ли, сегодня один раз повезет.

      Не повезло.

      Вера выругалась про себя, сняла с руки зонт и бросила в картонную коробку в углу. Рекламные листовки смягчили звук удара, плетеный хвостик на ручке грустно свесился в пустоту. Последние две недели лифт, как по команде, ломался через день и Вере приходилось подниматься на восьмой этаж пешком, навьюченной, как ишак.

      В пролете между вторым и третьим опять кто-то выкрутил лампочку. Вера перехватила пакеты поудобнее, и двинулась вперед вслупую, давя сапогами разбросанные по полу окурки. И куда только Елена Степеновна смотрит, даром что ответственная за этот участкок подъезда!

      Между пятым и шестым Вера остановилась, облокотившись о перила. Сердце билось где-то в ушах. Она расстегнула пальто и переложила пакеты в другую руку. Нет, ну, ты посмотри, в прошлый раз на третьем задыхаться начала, а сейчас, как козочка, до пятого добралась, почти не вспотев.

      Вера улыбнулась, и продолжила подъем.

      «Конечно, козочка. Коза старая,» – прошептала сама себе.

      Куда ей скакать, до дивана бы после работы доползти, а ведь еще ужин готовить. Потом вспомнила, что на кухне свет горел, значит, Костя уже дома и порадовалась. Может быть, сегодня ее ждет, пусть и остывший, но ужин. Вкусный ужин. Что-что, а готовить муж умел получше некоторых.

      На шестом кто-то опять бросил пакет с мусором. Вот что за люди? В прошлом году на общем собрании приняли решение мусоропровод заварить, проголосовали единогласно, что вообще удивительно, и все равно бросают.

      Может мусорную фею ждут? Прилетит она такая, дама видная, в платье целлофановом да жестяных черевичках и мусор заберет, а на его месте оставит поллитра. Ну, или еще что, каждому по вкусу.

      Вера захихикала и опять остановилась. Каждый раз минуя этаж, глаза цеплялись за цифры – три, четыре, пять, шесть… вспоминала, как когда-то ходила на аэробику и также глазами на минутной стрелке висела. Нет, физические нагрузки точно не ее конек. Вроде и не сильно после родов поправилась, чтобы переживать, но и не Синди Кроуфорд.

      Да и возраст, глядишь, пять лет пролетели и вот она, пенсия. Потом одернула себя. Какая же она пенсионерка, если до пенсии еще сколько? Вера быстро произвела расчет – по новым правилам, вышло пятнадцать с небольшим.

      На седьмом этаже она привалилась к перилам в изнеможении. Ручки пакетов резали пальцы как скальпели.

      «Надо было Косте позвонить, чтобы спустился и помог. Эх, Вера, жизнь прожила, а всему тебя учить надо. Сейчас-то уже и смысла дергать нет, один пролет остался. Давай милая, постарайся, ты у нас сильная,» – она выдохнула и пошла на последний рывок.

      Устало провернула ключ в замке и ввалилась в прихожую. Пакеты бросила у входа, выпрямилась и стянула с плеч пальто. Щеки горели и она никак не могла выровнять дыхание.

      – Кость, забери пакеты, – Вера сбросила сапоги и остановилась у зеркала. Сняла берет, поправила волосы рукой.

      – Привет, ты сегодня рано, – муж вышел в коридор в фартуке и с полотенцем через плечо. Вера только рукой махнула.

      – Молчи, думала до утра сидеть буду.

      – Давай за стол, потом расскажешь, – он взял пакеты и вернулся на кухню, а Вера отправилась в ванную совершать ежевечерний моцион.

      – Кость, поставь чайник! – крикнула, втирая в руки крем. Запоздало вспомнила, что не переоделась в домашнее, и пошла на кухню как есть.

      – Садись, я сам накрою, – Вера спорить не стала. Села на диванчик и вытянула гудящие ноги.

      – Ольга все-таки ушла на БС (отпуск без содержания – прим. Автора), – Вера с удовольствием наблюдала за тем, как муж хлопочет у плиты.

      Сняв с казана крышку, он зачерпнул большой ложкой плов и выложил на тарелку. Вера услышала пьянящий аромат пропитанного утиным жиром риса с легкими нотками чеснока, специй и барбариса, и довольно зажмурилась.

      – А я тебе говорил, что так и будет, – Костя поставил перед Верой тарелку и, взяв в руки вино, откупорил.

      – Что за повод? Ммм, как же это вкусно, – она разломила пополам кусок белого хлеба и обмакнула в растекшийся по тарелке сок.

      – Бережем фигуру? – Костя улыбнулся и наполнил ее бокал.

      – Только не сегодня. А ты?

      – Я пока готовил наелся, – и через секунду добавил. –