Бауда. Айд Мус

и не пил ничего…

      Зрачки его вдруг увеличились, а глаза начали блестеть.

      – Мужики, я растекаюсь, – напугано произнес он, – несите тазик, а то я по полу сейчас растекусь.

      На самом деле никуда он не растекался, это ему мерещиться начало. Он крепко обхватил себя двумя руками в попытках сохранить целостность и застучал зубами.

      – Ты чего ему налил? – злобно спросил Клим.

      – Я же говорю, зверобой.

      – Из чего его делают, этот зверобой?

      Жираф пожал плечами.

      – Я-то откуда знаю? Мое дело разливать.

      – Мужики, – шептал Семеныч, – здесь жираф. Вы его тоже видите?

      Затем Семеныч вырубился и его голова упала на стойку.

      – Это нормально, – сказал бармен, – не переживайте, он придет в себя.

      Саня и Клим сели рядом с Семенычем, но от зверобоя все-таки отказались. Бармен продолжил чистить стакан и что-то насвистывать. Пока Семеныч тихо постанывал, уткнувшись в стойку, мужики разглядывали стены из мусора.

      – Может, выпьете? А то вы какие-то напряженные.

      Клим посмотрел в глаза жирафу и помотал головой.

      – Ты объясни нам, что это за место такое? – настойчиво спросил Саня.

      – Я же уже сказал, что культурно-развлекательный центр, Блю Вай. У нас тут и театр, и кино, и выпивка, все за счет заведения.

      – Ты скажи, что это за помойка такая, беспросветная? – вмешался Клим. – То черепахи на машинах ездят, то жирафы по бокалам разливают.

      – А вот грубить не надо, – ответил жираф, отложив стакан, – я твой дом помойкой не называл.

      Затем он куда-то ушел, оставив стойку без присмотра.

      – Что вообще происходит? – спросил Клим.

      – Если б я знал.

      Свиньи выплясывали в глубине зала, вскидывали кружки вверх и громко смеялись повизгивая. Из неогороженного кинозала виднелись блики света от проектора, и доносился громкий звук записанного смеха, как в телешоу, где этот смех указывал на моменты, над которыми нужно смеяться. Этот смех часто повторялся. На сцене театральной зоны лежали несколько овец, одна из которых наигранно пыталась разбудить остальных, но те, видимо, не играли, а были в глубокой пьяной отключке.

      Семеныч был таким же пьяным, как и остальные обитатели Блю Вай. Он сразу слился с обстановкой и, похоже, чувствовал себя комфортно, раз лежал на барной стойке и постанывал. Судя по тому, что неизвестный напиток был из рук разговаривающего жирафа, в этом стакане было много всякой дряни намешано.

      Мужики ждали, пока Семеныч придет в себя. Саня даже не заметил, как за стойкой возникла коала, та самая коала, которая встретила их, когда они выпали из трубы. Теперь коала стояла и протирала бокал вместо жирафа.

      – Животные, – вдруг раздался голос коалы. – Посмотрите на них, они же обычные животные. Проживают пустые жизни в погоне за удовлетворением потребностей. Они бегут от реальности в попытке спрятаться в пьяном угаре.

      Коала неотрывно смотрела на свиней, танцующих в глубине зала.

      – Они перестали общаться.