Империя времени. Шум. Анна Потемкина

Она думала о том, как хорош собой этот человек. И как сильно отличалось первое впечатление о нем с тем каким он был на самом деле. Внутри. «Волк в овечьей шкуре» – улыбнулась этой мысли.

      – И что, и что? – Елизавета ерзала на месте. Ей не было покоя.

      – Лизонька, потерпи. Пусть наша прекрасная гостья дух переведет. Хотя бы сядет – мягко улыбнулся Сергей Иванович, не выпуская пальцы Каролины из своей руки, повел к дивану. Елизавета нервно отломила маленькую веточку винограда, которая стояла в плоской вазе на низком столике. Стала быстро отправлять бардовые виноградины в рот. Сергей Иванович сел рядом с Елизаветой, напротив Каролины.

      – Как добрались? – учтиво спросил статный красавец.

      – Все хорошо – загадочно улыбнулась Каролина.

      – Мне пора – тревожно глянула на большие часы с кукушкой. – Нужно представить обществу модного молодого поэта. Я скоро вернусь – легко подошла к зеркалу во всю стену, поправила высокую прическу, вставила маленький гребень с рубинами. Удовлетворенно вздохнула. – Быть может вы тоже хотите его послушать?

      – Да, Лизонька, мы скоро спустимся – махнул ей Сергей Иванович.

      – Что ж, извольте – осторожно прикрыла дверь за собой.

      – Меня очень беспокоит состояние Лизаветы. Она потеряла покой и сон. Говорит только о Дарье. Это как болезнь, как наваждение. Можно ли как-то облегчить ее положение?

      – Конечно. Я это сделаю в первую очередь. Иначе скоро будет неясно кому требуется помощь.

      – Я вас понимаю. Но любовь не поможет. У нее есть жених. Они помолвлены. Так она его отправила с глаз долой.

      – Как вы проницательны. Так или иначе, Елизавета Митрофановна будет озабочена другими делами. Здесь ее присутствие совсем не обязательно. Излишнее беспокойство может помешать моим планам.

      В гостиной читал стихи модный поэт. Его представила Екатерина, свояченица Елизаветы Митрофановны. Молод, дерзок, энергичен. Тонкие усики ходуном ходили над узким ртом с мелкими белыми зубами. То и дело встряхивал длинными руками и потирал полы бархатного бардового сюртука. Обществу нравились его замысловатые обороты. Елизавета тихонько поблагодарила Екатерину. Стала в стороне, прислушалась к поэту.

      Не суди, и не судимый будешь

      Предан не будешь, если сам не предашь.

      С молитвой святой не забудешь

      Кто за тебя ушел в небеса.

      Елизавета неприятно поежилась.

      Устыдятся не правые люди

      Кто грех свой бросят на других

      Семь новых страшных искушений

      Постыдный нрав их усмирит.

      – Очень интересный молодой сей деятель – шептались дамы. – Обаятельный, сил нет.

      – Лиза, Лизавета – ласково окликнули сзади.

      – Да – вздрогнула, очнувшись от тягостных мыслей.

      – Испугалась – на нее смотрел высокий, синеглазый шатен.

      – О, Виктор, ты ли это? Изрядно возмужал, похорошел с тех пор как мы в последний