Мы встретимся в апреле…. Ирина Телесова

на свет.

      Я стал этим светом, звездой путеводной, огнём,

      Пылающим сердцем, готовым вобрать все печали.

      Но зла и потерь стало больше, чем было вначале.

      Я больше бы пользы принёс, если б стал фонарём.

      Тогда я стал бурей, весёлым безжалостным ветром,

      Раздувшим пожар, погасившим во мраке свечу,

      Под стать потерявшему сердце и ум силачу

      В порыве безумном сметая миры и планеты.

      Потом я смирился, оставил былые мечты.

      Бродил в облаках по тропинкам, как горное эхо,

      Стал шорохом трав, колокольчиком детского смеха,

      Черничной росой на прозрачном крыле стрекозы.

      Я был уже древним, минуло три тысячи лет.

      Вернулся к началу, пройдя все пути и дороги.

      Не зная ни счастья, ни смысла, больной и убогий,

      Стал камешком острым, случайно попавшим в штиблет.

      В то утро я был как холодный и липкий туман,

      Ползущий ужом по булыжникам узеньких улиц.

      На краешке крыши, от счастья и страха зажмурясь,

      Ребёнок мечтал, как нырнёт в голубой океан

      Небесных зверей и погладит всех облачных зайцев,

      Кудрявых овечек и тучных пушистых котов.

      Я к роли Хранителя-Ангела не был готов,

      Но кто-то же должен хранить непосед и скитальцев!

      Мне было легко, я смеялся светло и беспечно.

      И смыслом, и счастьем наполнились серые дни.

      В могуществе мало кто может тягаться с детьми.

      Нас двое. Ребёнок и древнее, светлое, вечное Нечто.

      «На диджериду ветер не обрывает фраз…»

      На диджериду ветер не обрывает фраз,

      В лунном волшебном свете листья танцуют джаз.

      Сонным совиным глазом тускло глядит фонарь,

      Свой начинает морок Лунных Часов Звонарь.

      С каждым ударом время чуть замедляет бег,

      Город поднять не может отяжелевших век.

      Сотни ослепших окон – чёрных паучьих глаз,

      Липкие сна тенёта – сладкий наркоза газ.

      Патиной сна на листьях светится зыбкий тлен,

      Самых бессонных нынче ждёт сновидений плен.

      Стрелки на циферблате, шустрый песок в часах,

      Угомонился ветер в дремлющих парусах.

      Время остановилось, времени больше нет.

      Если б не этот новый лунный зелёный свет,

      Город проснулся б прежним.

      Снова часы точны.

      Вместо Людей с постелей встали Ночные Сны.

      Так, пробудился юным древний столетний дед,

      Видевший сон, как в детстве гонит велосипед.

      Двое парили в небе (те, кто во сне летал),

      Кто-то на тёплой крыше стих о любви читал.

      Кофе с горячей сдобой, липовый чай, блины —

      Всё, что любили Люди, всё, что так любят Сны.

      Мамы читают сказки вслух для своих детей,

      Сны закрывают глазки, смотрят всю ночь людей.

      ЛУНАТИКИ

      Под дырявой