Приговоренный. Валерий Еремеев

два убийства? Я лишь предположил, что во двор к Пасечнику заезжал кто-то знакомый, потому что охранник открыл ворота. И все. О том, что Лапов убит, мы с вами узнали вместе.

      Лапов внимательно посмотрел на Тараскина. Скривил лицо, хотя и без этого мог напугать кого угодно.

      – Ладно, не злись. Дело в том, что сегодня днем, когда составляли списки всех тех, кто мог желать Пасечнику смерти, я кое-что выяснил. Он и твой покойный отец были конкурентами по бизнесу. Пасечник проходил свидетелем по делу об убийстве Тараскина-старшего. Доказать его причастность не удалось.

      – Еще бы не удалось. С такими кентами, как Лапов. Они любые доказательства по ветру развеют.

      – Ну, знаешь. Служить под началом Лапова тебя никто за уши не тянул.

      – Я под вашим началом служил. А то, что Пасечник – друг полковника, узнал только вчера. Причем от самого полковника. Я в высшие сферы никогда не совался. Кто кому и кем приходится. И не об этом сейчас речь.

      – Верно, не об этом. А о том, что у тебя есть мотив валить как одного, так и другого. И Пасечника, и Лапова.

      – До кучи и третьего не забудьте. Щенка Пасечника. Уж его я бы точно в живых не оставил. Загасил бы вместе с батей. А что? Где два жмура, там и третий.

      – Да уж, серьезный довод в твою пользу, – с грустной иронией вздохнул Сыч.

      – Спасибо. Вот еще один. Неужели вы считаете, что я, совершив двойное убийство, спокойно оставил бы машину с трупом рядом с моим домом?

      – А почему она тогда здесь стоит?

      – Очень хочется надеяться, что это просто совпадение. Что ее просто бросили, и все. А вот если нет, то все это очень похоже на подставу. Правда, какую-то неуклюжую. Кстати, мы, когда утром уезжали, джипа вроде не видели?

      – Я думал над этим. Даже если бы он был, мы не могли его видеть. Там желтый бусик стоял с левой стороны и весь обзор нам загораживал… Ладно, проехали пока. Лично я далек от того, чтобы тебя подозревать. Но делом этим ты все равно заниматься не будешь. Только не вздумай обижаться. Есть в этом и положительные стороны. Ты сейчас отдыхать пойдешь, а мы с пацанами домой к Лапову поедем.

      Какие уж тут обиды. Сыч и представить себе не мог, насколько его мысли оказались созвучны желаниям самого Юлия. Хватит. Надоело. Он больше не хотел.

      – Успеха. А я, наверное, вообще ничего больше расследовать не буду. Вы, это… дайте ход моему рапорту.

      Сыч внимательно на него посмотрел. Понял, что это не каприз и не истерика. Это серьезно. Махнул рукой:

      – Ну, твое право. Завтра еще раз обсудим. Рапорт по-любому переписывать придется. Руководить конторой теперь другой человек будет. И дела тебе надо сдать.

      Юлий пошел к подъезду. Так и в самом деле лучше. Майор опять его окликнул:

      – Забыл уточнить. Кажется, когда я к тебе утром заходил, у тебя дома какая-то девушка была?

      – Ну, была.

      – Надеюсь, всю ночь?

      – Ага.

      – И она, если что, сможет подтвердить, что ты ночью был дома?

      – Сможет.

      – Хорошо. Теперь я за тебя спокоен.