Пятый сон Веры Павловны. Геннадий Прашкевич

людей, вплоть до таких, как непризнанный поэт-скандалист Мориц. И жена Суворова, известный литературовед, получила возможность повидать мир, навела культурные мосты. В Беркли, в Стэнфорде, в Колумбийском университете, в Сорбонне Вера Павловна Суворова стала своим человеком. Дружила с Мануэлем Кастеллсом (две крупных рецензии на знаменитую работу «The Rise of the Network Society»), организовывала дискуссии вокруг работ антрополога Кристофера Тёрнера (каннибализм и теория трайболизма), Габриэль Гарсиа Маркес дважды присоединялся к ее поездкам по Латинской Америке, а докторскую диссертацию Веры Павловна защитила по Н. Г. Чернышевскому, знатоком творчества которого она слыла.

      – Два кофе, – кивнул Сергей Олечке. И пожал руку Суворову: – Странное место ты выбрал для встречи.

      – Ты ведь, кажется, не жалуешь Морица, – рассеянно заметил Суворов, пропустив слова Сергея мимо себя. – Как он оказался за твоим столиком?

      – Халява, сэр.

      – Почему он тебя всегда раздражает?

      Сергей пожал плечами:

      – Он не инвалид, мог бы заработать на дешевый портвешок.

      – Зарабатывать он не умеет, – согласился Суворов.

      И усмехнулся:

      – «Я не знаю, о чем были эти длинные предложенья, вырвавшиеся из упавшего с минарета муллы, но как красив был крик его, и движенья, стоившие, в конечном итоге, головы!.».

      – А ему платят за такое?

      – Всему свое время, – уклонился от прямого ответа Суворов. – Будут платить… Куда он, кстати, потащил мальчишку?

      – Он не мальчишка.

      – А кто?

      – Сволочонок.

      – Ну, ладно, пусть сволочонок. Куда?

      – Какая разница? – пожал плечами Сергей. – Не пропадут. Если ты захотел встретиться здесь, значит, не спроста. Я угадал?

      – Понимаешь, какое дело…

      Суворов рассеянно поморгал короткими ресничками.

      Три дня назад заехал он к начальнику штаба ГАИ майору Фролову. К Евгению Романовичу, вздохнул он. Ну ты знаешь, к Романычу. Проезжал мимо штаба и вспомнил, что за день до того одному из молодых дорожных инспекторов почему-то сильно не понравился бывший десантник Коля Бабичев, вот инспектор и отнял у него права – за какую-то совершенно непонятную провинность.

      Романыча, к сожалению, на месте не оказалось.

      Тогда Суворов отправился в одну из фирм, занимающихся ценными бумагами. В тот день он сам сидел за рулем и белую «девятку», на которой почему-то выехал, оставил во внутреннем дворе. Когда минут через двадцать он спустился во двор, правое боковое стекло «девятки» было умело отжато.

      – Чего не досчитался?

      – Самой обыкновенной спортивной сумки, – сипловато объяснил Суворов. – Ну, еще магнитофон сняли.

      – Что находилось в сумке?

      – Немного валюты… В долларах – тысяч восемь, еще немного дойчмарок… Ну, какое-то количество экзотичной валюты. Я недавно летал в Европу, оставались гульдены, немного лир…

      – Отслеживать