Редкая отвага. Дэн Гемайнхарт

хотел бы, чтобы он был у тебя.

      Эти слова меня зацепили. Я закусил губу и спрятал оружие обратно в сумку.

      – А теперь слушай, – продолжил мистер Джеймсон, – ты там поосторожнее с этим парнем, Эзрой Бишопом. Неприятный он человек, и слава о нём идёт дурная. Будь начеку и ни цента ему не давай, пока он тебе не передаст уздечку твоей кобылки.

      – Да, сэр. Хорошо.

      – Погоди-ка секунду. – Мистер Джеймсон зашёл в свою хижину и вернулся с небольшим узелком из носового платка. – Тут две оладьи и кусок засоленной свинины. Поешь в дороге.

      Я открыл было рот, чтобы возразить, но он махнул на меня рукой.

      – И не думай перечить. Я тебя голодного не отпущу.

      – Спасибо вам, сэр, я очень…

      – Знаю-знаю. А теперь ступай. Путь-то неблизкий.

      Не успел я отойти и на пару шагов, как он меня окликнул:

      – Она тебя, к слову, бросать не хотела.

      – Что, сэр?

      – Кобылка твоя. Как её звать?

      – Сара, – ответил я, останавливаясь.

      – Ага. Так вот, она всю дорогу брыкалась, натягивала верёвку – пыталась вырваться и к тебе убежать. Никогда не видел, чтобы лошадь, которую продали, так сопротивлялась. Бесилась, как дьяволица.

      Его последние слова повисли в воздухе, и я почувствовал, что за ними скрывается что-то ещё. Как будто он хотел о чём-то мне сказать, но не решался. Я стиснул кулаки.

      – Он её хлестал? – Голос у меня был холодный и жёсткий, как сталь на морозе. – Он хлестал мою лошадь, мистер Джеймсон?

      Мистер Джеймсон облизнул губы и сощурился, а потом кивнул.

      – Да, сынок. Так сильно плетью её охаживал, заставляя идти вперёд, что, продлись это до самого Уэнатчи, я не удивился бы, если бы рука у него отнялась.

      Ногти впились мне в ладони, точно когти бешеного пса. Ноздри раздулись от злости. Я прикусил язык, чтобы не сказать ничего такого, за что мне стало бы стыдно перед моей покойной мамой. Эзра Бишоп хлестал мою лошадь? Мою милую Сару?

      Мрачнее тучи, я резко крутанулся и поспешил в Уэнатчи, радуясь, что оставил при себе револьвер.

      Глава 3

      Уэнатчи был самым крупным городом в округе, если, конечно, его можно было назвать городом. Единственная улица, Миллер-роуд, выглядела как обычная пыльная тропа, петляющая между кустами шалфея и валунами. Горожане жили за пределами Уэнатчи на своих фермах среди коричневых холмов и каменистых каньонов. В самом городе стояли только гостиница, пара домов, муниципалитет, куда приходили со всякими жалобами, и тому подобные здания. Я прошёл мимо всех этих деревянных построек и остановился у торгового поста Миллер-Фрир.

      Выглядел он убого. Обветшалый низкий домишко с грязными окнами и провалившейся крышей. Я покачал головой и выругался себе под нос, но не из-за жалкого вида дома. Просто сразу понял, что опоздал.

      Перед постом не было привязано ни одной лошади, и загон на заднем дворе пустовал. Я обошёл другие здания этого небольшого городка, но везде встречал ту же картину.

      Эзра Бишоп уехал.