Учитель драмы. Корен Зайлцкас

сценарию, но каждый раз это было захватывающе.

      Сначала он брал какой-то один элемент из ее жизни и использовал его, чтобы установить связь. Если она была разведена – он тоже. Если ей пришлось бороться с лимфомой – ему тоже. А если она окончила престижный юридический вуз – значит, он учился в конкурирующем, но бросил.

      «Какое совпадение!» – поражалась она. Они все поражались.

      Потом в своей невероятно убедительной манере он делился какой-нибудь «личной», «сокровенной» информацией. Чем-то, что он не рассказывает всем подряд, а только тем, кого ценит и кому доверяет. Иногда это было небольшое признание: что он был усыновлен или опустошен после смерти моей матери; что он сыт по горло выдуманной офисной работой, за которую ему платят тридцать пять фунтов в час. И, пока она все еще находилась под впечатлением от его эмоциональной «искренности», он требовал от нее клятвы никому ничего не рассказывать.

      Сам по себе постыдный секрет ничего не значил. Но если женщина соглашалась его хранить, она попадала в ловушку.

      Первый раз я решилась испробовать метод своего отца исключительно из-за одиночества. Клири был моим последним настоящим другом. Я держалась особняком, потому что папин страх разоблачения был заразителен. Чем ближе люди становились, тем скорее, казалось, они догадаются обо всех преступлениях, соучастницей которых я была.

      Не то чтобы надо мной издевались в школе или как-то унижали: самые популярные девочки не брезговали поболтать со мной в очереди в столовой, меня никогда не выбирали последней в спортивных соревнованиях (даже если капитан команды с трудом мог вспомнить мое имя). Как мне кажется, проблема была в следующем: я настолько привыкла мимикрировать под людей вокруг, что сама стала абсолютно незаметной. Несмотря на свои маленькие социальные триумфы, я все равно ходила по коридорам в мантии-невидимке своей анонимности и «Нигдеширского» акцента.

      Решив, что мне необходима подруга, я остановилась на Симе из-за застывшей на лице кукольной печали и скрюченной позы, которая так привлекала моего папу.

      К тому же соперников у меня не было. Единственным другом Симы был толстый учебник «КьюБейсик в примерах», который она изучала так же внимательно, как другие девчонки – журналы типа «Скай» и «Фейс»[54].

      Обойдя все магазины в Южном Лондоне, я нашла «КьюБейсик в примерах» в «Фойлз» и стянула его. Магазинные кражи на самом деле не были моей специализацией. Я старалась избегать нарушений, из-за которых кого-нибудь могли заинтересовать мои документы. Но я не нашла эту книгу в библиотеке, а у отца деньги никогда не задерживались достаточно долго, чтобы он мог мне одолжить.

      – Можешь помочь? – спросила я Симу во время обеда на следующий день. – Не пугайся! Я не прошу тебя отдать мне свою почку. Просто хочу спросить тебя кое-что по программированию.

      – Ладно, – ее глаза за фиолетовыми очками округлились до невероятных размеров.

      Я присела и выдала речь, которую репетировала

54

Sky, The Face – британские журналы, посвященные музыке, моде и популярной культуре. (Прим. ред.).