Кузнецов среди роботов. Вадим Степанов

чтобы последовать ее совету, тем более что ее близость, после стольких ночей воздержания давала о себе знать. Но он справился с порывом.

      – Знаешь, – сказал Кузнецов, – не время. Я и так на плохом счету, а еще и болеть начну. Мужчина я или где? Должен же я добиться в своей жизни хоть чего-то.

      – На твоей работе почти не бывает карьерного роста. Ты ведь узкий специалист.

      – И тем не менее, – освобождаясь от объятий супруги, чьи пальцы, скрепленные замочком у него за спиной, совсем не хотели расцепляться.

      – Ты не можешь от меня бегать вечно, – сказала Ангелина, отпуская мужа. – Я ведь не прошу сделать это именно сейчас, но хотя бы обсудить.

      – Ага, – выходя из кухни, бросил Кузнецов, – с тобой только и обсуждать.

      Лина последовала за мужем в гардеробную.

      – А что не так с обсуждениями? – удивленно спросила она.

      – Ничего, – надевая костюм, ответил Кузнецов. – Они абсолютно бессмысленны. Если ты что-то решила, то так и будет. И дело ведь не в капризах или моем потакании, нет. Ты всегда находишь очень веские аргументы, чтобы я согласился. Я не знаю, как ты это делаешь, но я каждый раз оказываюсь в дураках.

      – Это не война, милый, – ласково заговорила Ангелина. – Мы рассуждаем, убеждаем, выслушиваем.

      – И делаем, как ты говоришь, – закончил мысль Кузнецов. – Что, черт возьми, с этим зеркалом? У меня уже голова кружится от него.

      Трехмерное зеркало едва заметно меняло угол отражения, пытаясь намекнуть мужчине, что тот не до конца заправил рубашку в брюки, и теперь ее кусок неаккуратно болтался сзади под пиджаком.

      – Ты вечно воюешь с окружением, – с укором сказала жена и сама заправила рубашку, – а оно всего лишь хочет тебе помочь.

      – Чем мне помогут дети, – наконец собравшись на работу, спросил Кузнецов.

      – Они сделают твою жизнь осмысленной, насыщенной, интересной.

      – У меня и так все хорошо.

      Дверь на улицу попыталась самостоятельно открыться, лишь только Кузнецов поднес руку к ней. Однако мужчина схватился на дверную ручку и не позволил ей этого сделать, крепко сжимая металл, он распахнул ее сам.

      – Ты упрямец, но я тебя люблю, – сказала Ангелина вслед уходящему мужу.

      – И я тебя, – ответил тот, не оборачиваясь. – Но, пожалуйста, не дави. Я понимаю, что никуда не денусь от этого решения, но мне нужно время.

      – Хорошего дня тебе, милый, – успела сказать супруга, прежде чем он захлопнул дверь.

      2

      Как только закрылась входная дверь, Кузнецова окликнул голос соседа:

      – Приветствую! На работу?

      Кузнецов в ответ кивнул, не утруждая себя словами. Ему не хотелось общаться с соседом, ни теперь, ни вообще. Но Петр не сдавался.

      – Чудесное утро, не правда ли?

      – Чудесное, да, – ответил Кузнецов и посмотрел на часы. Служебное такси почему-то задерживалось.

      – А вы видели, как распустились мои розы? – продолжал Петр, показывая на куст.

      Кузнецов понимал, что поводов игнорировать соседа у него нет, и потому