Любовь тасманийской волчицы. Делла Сванхольм

пришел чуть раньше намеченного срока: ведь для профессионального солдата, почти каждый день марширующего от казармы Розенборг до королевского дворца и обратно, расстояние от дома до Лангелиние, где установлена Русалочка, выглядело совсем небольшим. Юноша сел на скамейку и уставился на серые воды пролива Эресунн. Что задумала Лотта? Неужели изменила свое решение и будет настаивать на их женитьбе? Но он не может, никак не может теперь сделать это!

      Кристиан с силой потер подбородок. Нет, он не любил Лотту. Надо честно признаться в этом – он просто привык к ней. К тому же она была его первой женщиной… Первой в его жизни. И оставалась ею все последние годы. Но сейчас все его мысли занимала Маргарет. А Лотта… Он до боли закусил губу. Лотта – в этом, пожалуй, можно смело себе признаться – это его прошлое.

      Настоящее же и будущее Кристиан хотел бы видеть только с Маргарет. Ох, какой тяжелый предстоит ему разговор с Лоттой. И как не вовремя…

      «А разве такие разговоры когда-нибудь бывают вовремя»? – пронеслось у него в голове. Кристиан горько усмехнулся.

      Он так глубоко погрузился в свои тяжелые мучительные переживания, что не заметил, как Лотта подошла к скамейке.

      – Привет, Кристиан, – натянуто улыбнулась она. Но не чмокнула его в щеку, как обычно. А просто опустилась на скамейку рядом.

      Лотта была типичной датчанкой: рослой, светловолосой, с голубыми глазами, с атлетической фигурой, свидетельствующей о ежедневных занятиях спортом и о том, что она предпочитает велосипед всем другим видам транспорта. Как обычно, она была одета в джинсы, легкую куртку и кроссовки.

      – Что случилось, к чему такая спешка? – вырвалось у Кристиана. Он внимательно всмотрелся в ее лицо. Странно… Лотта выглядела необычно бледной и точно измученной. – И где твой знаменитый здоровый румянец?

      Лотта, казалось, не слышала его вопросов.

      – Нам надо серьезно поговорить, – тихо произнесла она и замолчала.

      «Значит, дело пойдет о женитьбе, – напрягся Кристиан. – Ох, как некстати! Сейчас она скажет про Мраморную церковь и про то, что мы должны заранее выбрать дату…»

      Юноша взял ее руки в свои, пытаясь этим жестом успокоить Лотту, которую явно что-то тяготило. В этот теплый вечер руки девушки казались особенно холодными.

      – Не трогай меня, – вдруг взорвалась она и вырвала свои руки. – Не прикасайся ко мне!

      Кристиан Расмуссен понял, что внешнее спокойствие девушки обманчиво – она на грани истерики.

      – В чем дело, Лотта? – с трудом стараясь говорить спокойно, спросил Кристиан.

      – Дело в том, что я… я ухожу от тебя к другому человеку, – прошептала Лотта, и на глазах ее показались слезы.

      В воздухе повисла тишина. Но впечатление было такое, словно над головой Кристиана неожиданно грянул раскат грома.

      – Понимаю, – протянул Кристиан. – То есть ничего не понимаю.

      Он был готов к любому повороту разговора, но только не к такому. У него перехватило