Суровое испытание. Кон Джиён

С одной стороны, он безусловно был благодарен ей за это, но, если честно, ее опека несколько напрягала. В университетские годы она не отличалась особой болтливостью, теперь же, с его точки зрения как мужчины, говорила слишком много. Он решил, что, по всей видимости, это вообще особенность женщин: с возрастом в них просыпается словоохотливость. Поначалу, обнаружив ее многословность, он испытал жалость, думая, что всему виной долгое одиночество. Однако не стоило поддаваться столь безрадостному чувству – ни к чему хорошему это не приведет. Как бы там ни было, превратившаяся в болтушку Юджин отличалась жизнерадостностью, что было гораздо важнее. Однако в минуты усталости эта ее черта начинала раздражать, поэтому он помедлил, прежде чем взять трубку.

      – Можешь говорить?

      Ее голос был глух и сдавлен. Это совсем не походило на квохтанье старшей сестры-опекунши, когда она принималась допрашивать: «Ты поел? Кимчхи еще подбросить?»

      – Прости за поздний звонок, тут случилось кое-что. Если не против, я зайду к тебе. Или ты выходи.

      Он машинально оглянулся вокруг: разбросанные рубашки и носки, в раковине громоздится немытая посуда.

      – Я выйду…

      Он наскоро пристроил кастрюлю от рамёна в раковину и вышел из дома. Юджин ждала его перед подъездом, со скрещенными на груди руками.

      – Давай сходим куда-нибудь перекусим, я еще не ужинала, – предложила она и быстро зашагала вперед.

      Устроившись друг напротив друга в ресторанчике, где подавали картофельную похлебку на свиных ребрышках – камджатхан, она заказала соджу и одну за другой опрокинула подряд три рюмки, потом глубоко выдохнула и посмотрела на него.

      – Что случилось?

      Не успел он спросить, как она выпалила:

      – Ёнду. Ким Ёнду.

      Услышав это имя, он замер с палочками в руках, напрочь забыв про картофелину, которую собирался выловить из похлебки.

      – Недавно к нам в центр приходила ее мама. Ей нелегко было рассказывать, так как речь про…

      Моментально в голове пронеслась вся неделя его пребывания в Муджине. Он не знал, в чем дело, но догадался, что случилось что-то скверное. Он все же подцепил картошку, на автомате положил ее в рот и начал тщательно пережевывать.

      – Несколько дней назад эта девочка подверглась сексуальным домогательствам. Со стороны самого директора.

      Он вытаращился на Юджин. То, что она сказала, было выше его понимания.

      – Он затащил ее в школьный туалет… и чуть не изнасиловал… Я думаю… – Она ненадолго умолкла – видимо, ей стало не по себе оттого, что перед ней – мужчина. Но потом договорила: – Думаю, у него не получилось. Так как девочка слишком мала.

      На последних словах она прикусила губу.

31

      Жизнь не раз больно била его по голове. Например, когда он узнал, что отец погиб в автокатастрофе. Или когда в армии на него без причины обрушились кулаки начальства – он безропотно их стерпел, парализованный шоком. Или когда он услышал весть о самоубийстве Мёнхи. Однако подобное может случиться с кем угодно, независимо