Суровое испытание. Кон Джиён

ребенка отвели в компьютерный класс, даже не посвятив его, классного руководителя, в курс дела?

      В коридоре на втором этаже стояла тишина. Компьютерный класс находился немного поодаль от других помещений. Кан Инхо остановился возле его двери. Оттуда донеслись крики.

23

      – Кто надоумил тебя?

      Тишина.

      – Кто сказал сделать это? На чьей машине ты ездила? Говори, кто?

      Тишина.

      – Скажи ей, если тотчас не признается, ее заберут в полицию!

      Вслед за этим послышался вопль девочки. Кан Инхо схватился за дверную ручку. Холод металла через ладонь передался в позвоночник. Его охватило странное чувство – то ли надежда, то ли страх, что, возможно, дверь будет заперта, как вчера в женском туалете. Но ручка неожиданно легко провернулась. И его охватил ужас, словно он нечаянно шагнул в трясину и понял, что его неотвратимо засасывает. Он постарался открыть дверь как можно бесшумнее. В компьютерном классе все столы были отгорожены высокими перегородками, поэтому он ничего не увидел. Но в тишине скрежет поворачивающейся ручки, похоже, прозвучал довольно громко. Раздался чей-то визгливый окрик:

      – Кто там?

      – А… Ну… моя ученица здесь… – пробормотал он и двинулся на звук. Ёнду действительно была здесь. Однако рядом с ней сидел вовсе не заведующий по воспитательной работе, а зам и какая-то женщина. Ее он видел впервые, но, судя по всему, это была куратор по внешкольной работе в женском общежитии: она переводила слова зама на язык жестов.

      – Видите ли, моя ученица не пришла на урок… и господин завуч любезно сообщил мне, что она здесь…

      Он изо всех сил старался говорить как можно вежливее, даже заискивающе, словно просил прощения за бесцеремонное вмешательство в дела, в которых мало что смыслил. Он нарочно сделал упор на том, что послал его сам завуч. Конечно же, нелепо, что его заставляют краснеть за вполне естественный интерес, но он решил за лучшее проявить почтительность с примесью подобострастия. Как ни крути, зам приходился братом директору интерната и являлся отпрыском основателя этого заведения, а значит, имел определенный вес. Так что не стоило портить с ним отношения. Подумать только, он здесь всего сутки, а уже непроизвольно реагировал подобным образом.

      – Твоя ученица?! А ты вообще кто такой? Немедленно покинь класс!

      Ёнду быстро глянула на него. Видимо, ее били по голове: волосы взлохмачены, мертвенно-бледное лицо перекошено ужасом. Их взгляды пересеклись всего лишь на секунду, но в ее глазах, в этой бездне страха, вспыхнул огонек, будто сигнальная ракета, на мгновение разорвав непроглядный мрак ночи. Огонек этот сразу же угас: Ёнду бессильно опустила голову, увидев, как он стушевался.

      – Я не знаю, в чем провинилась моя ученица, но, как классный руководитель… – проговорил он медленно, чеканя слова. Ему не давал покоя сигнал бедствия в глазах Ёнду.

      – Без разрешения покинула общежитие! К тому же ночью, что совсем из ряда вон! Ведь и не маленькая уже! – проговорила женщина, окинув Кан Инхо