Врата Обелиска. Н. К. Джемисин

годовой запас на каждого гражданина: десять кубических саженей зерна, пять овощей, четверть от этого в виде сушеных фруктов и половину в виде жира, сыра или консервированного мяса. Умножь на каждый год желаемой длительности жизни на каждого. А потом поставь охранять закут по меньшей мере трех крепких людей – один для охраны схрона, два – чтобы присматривать за стражем.

– Табличка первая, «О выживании», стих четвертый.

      3. Шаффа, забытый

      Да. Ты еще и он тоже, или была до момента после Миова. Но теперь он некто другой.

* * *

      Силы, что раскололи «Клалсу», – орогения, примененная к воздуху. Орогения не предназначена для применения к воздуху, но нет причины, почему она могла бы не сработать. У Сиенит уже был опыт применения орогении к воде – в Аллии и после нее. В воде есть минералы, а в воздухе – частицы пыли. У воздуха есть температура и трение, масса и кинетический потенциал, как и у земли, просто молекулы воздуха сильнее разнесены, и атомы имеют другое строение. В любом случае вмешательство обелиска делает все эти детали формальными.

      Шаффа понимает, что грядет, в тот самый момент, как чувствует пульсацию обелиска. Он стар, стар, Страж Сиенит. Очень стар. Он знает, что делают камнееды с сильными орогенами, если у них есть шанс, и он знает, почему так важно, чтобы ороген смотрел на землю, а не на небо. Он видел, что бывает, когда четырехколечник – а он по-прежнему считает Сиенит таковой – связывается с обелиском. Он искренне заботится о ней, понимаешь ли (она не понимает). И дело не совсем в контроле. Она его малышка, и он защищал ее от того, чего она и не подозревает. Мысль о ее мучительной смерти невыносима для него. То, что случается потом, – ирония судьбы.

      В тот момент, когда Сиенит цепенеет, и ее тело наполняется светом, и воздух в маленьком переднем отсеке «Клалсу» дрожит и превращается почти в твердую стену неудержимой силы, Шаффа случайно оказывается сбоку от навесной перегородки, а не перед ней. Его напарнику, Стражу, который только что убил дичка – любовника Сиенит, не так везет: когда сила отбрасывает его назад, переборка выпирает из стены как раз под таким углом и на такой высоте, чтобы снести ему голову прежде, чем слететь самой. Однако сам Шаффа свободно пролетает назад сквозь обширный пустой трюм «Клалсу», поскольку корабли уже некоторое время не выходили в пиратский набег. Этого хватает, чтобы несколько погасить его скорость, и основной удар силы Сиенит проходит мимо него. Когда же он наконец врезается в перегородку, то с силой, которая ломает кости, но не превращает их в месиво. Переборка прогибается, крошится вместе с остальным кораблем, когда он врезается в нее. Это тоже способствует.

      Затем, когда зазубренные, кинжальные скалы с океанского дна начинают пропарывать корабль, разбрасывая обломки, Шаффе снова везет – ни один не пронзает его тела. Сиенит в этот момент теряет связь с обелиском и ощущает первые приступы горя, которое пройдет афтершоком по всей жизни Иссун. (Шаффа видел ее руку на личике ребенка, зажимающую его рот и нос. Невообразимо. Неужели она не понимала, что Шаффа