Легенда северной Пустоши. Maria Kowalsky

Роун издал негодующий возглас:

      – Я похож на собачку?!

      – Ну, на котенка, – легко согласился Карим, со смешком увернулся от брошенного в него снежка. – Ладно-ладно, рысь.

      – Странный ты, – Роун сел напротив, забирая от Карима свою долю. – Тебя ничего не пугает, ничего не удивляет. А ведь это Пустошь, забирающая жизни у самых смелых и сильных.

      – Значит, не так уж они были смелы и сильны, – равнодушно заявил Карим. Такого Роун простить не мог:

      – Ты не имеешь права так говорить о моем народе, южанин!

      – Глупость – общечеловеческий порок, и тебе пора это запомнить, если не хочешь разочаровываться снова и снова, – заметил Карим, глядя на пламя костра.

      Роун помолчал, убеждая себя не горячиться. Потом спросил:

      – Если считаешь поход в Пустошь глупостью, то зачем ты здесь?

      – Я уже объяснял причину. А вот ты, кажется, подходишь на роль глупца, – Карим скупо усмехнулся. – Во-первых, пошел за мной, хотя понятия не имел, кто я. Во-вторых, у тебя не было и нет четкого видения ситуации и хоть какого-то плана. Ты просто следуешь за мной…

      – Подзаряжаю твой резерв, – подхватил Роун. Странно, но он не чувствовал обычного эмоционального взрыва, которым бы отреагировал раньше. Это Пустошь его так морозит, что ли? – У меня тоже есть цель, южанин. Давай уже признаем, что искать себя – тоже может быть веской причиной для похода.

      Карим какое-то время смотрел на него со странным выражением, потом тряхнул головой, ничего не ответил и лег спать, повернувшись спиной к Роуну, чья очередь сторожить была первой.

      Роун пожал плечами и устроился удобнее, прислонившись к большому камню за спиной. Выставленный защитный круг не подпустил бы близко никакую живность, но ведь Пустошь изобиловала и нежитью…

      Принц не мог решить, считать ли нежитью призраков, или это относится только к вурдалакам, мавкам и прочим порождениям Тьмы? Призраки – они ведь души мертвых, которых не пустили на небеса. Но, с другой стороны, вон Терновый король – призрак, но убил же как-то двух охотников, не успевших выбраться со Второй развилки в Темную Ночь? А его собаки вполне убедительно загрызли заблудившуюся буренку. Так что вопрос оставался открытым. И Роун не мог отрешиться от мысли, что был бы не против увидеть Северный гон еще раз, хотя бы для того, чтобы окончательно разобраться в призрачно-неживом вопросе.