Расплескавшийся виски. Елена Васильевна Ленёва

служб. Макс, вы тоже думаете, что нет оснований… и нет доказательств? – тихо спросил Арчи.

      – Пока у меня очень мало информации. Однако я допускаю, что это могло быть убийство. Что же касается самоубийства… Тоже вполне рабочая версия. Но в таком случае должны существовать более веские аргументы, подтверждающие версию полиции. Либо вы о них не знаете, либо вы что-то скрываете.

      – Нет, я ничего не скрываю, Максим, – уверенно ответил Арчи и спросил: – А на основании чего вы допустили вероятность убийства?

      – Я изложу свои доводы позже. А вот расследование полиции меня очень удивляет.

      – Да какое расследование! Они совсем его не проводили. И еще этот психолог подключился. – Арчибальд недовольно качнул головой.

      – Психолог?

      – Да. Какой-то неопрятный тип, который стал выкладывать статистику о самоубийствах стариков в Соединенном Королевстве. Я ему возражал, что, в статистических данных, в основном, речь идет о покинутых родными бедных, отчаявшихся людях, страдающих от одиночества. Но мой отец не был похож на несчастного старика. Однако психолог настаивал. И кто их только учит, таких психологов? У него диплом солидного заведения, знаете ли! – Арчибальд был явно раздосадован.

      – А доктор, который назначал лечение? Муррей… Вы говорили с ним? Расспрашивала ли его полиция?

      – Да. Именно ему и звонила миссис Стюарт. Это он был здесь в день смерти отца. И полиция его расспрашивала, и мы с сестрой с ним общались. Поначалу он тоже решил, что возраст… сердце дало сбой.

      – А потом?

      – Потом? Мне кажется, результаты судмедэкспертизы его шокировали. Доктор Муррей считает, что самоубийство маловероятно. Он хорошо знал отца. Тот не был похож на несчастного больного старика, желающего покинуть этот мир.

      – Значит, доктор склоняется к версии убийства?

      – Нет.

      – Хм…

      – Он думает, что это несчастный случай. Отец мог взять несколько таблеток по забывчивости. Хотя и не понимает, как такое возможно. Но все же это более логично, по его мнению, чем самоубийство. Еще он сказал, что однажды подобный эпизод уже случался с отцом.

      – Интересно. Что за эпизод?

      – Несколько месяцев назад отец позвонил Муррею и пожаловался на недомогание и тошноту. Он сообщил, что, видимо, выпил лишние таблетки. Скорее всего, он позабыл, пил или нет утренние лекарства, и решил повторить. Может, и не один раз повторил. Доктор тогда пришел и ввел отцу противоядие. Потом проверял кардиограмму. Я об этом не знал. В первый раз услышал от Муррея. Но оснований не доверять ему у меня нет.

      – Отец страдал забывчивостью?

      – Я такого не наблюдал. Мне кажется, у него память была – дай бог каждому! Конечно, он записывал в ежедневник какие-то вещи. Но я тоже записываю. Это не может служить доказательством.

      – Я бы хотел видеть этот ежедневник. Он здесь, в доме?

      – Да. В его комнате. Там все осталось так, как будто папа просто вышел на минутку. Бумаги, вещи…

      – А разве полиция не интересовалась его бумагами?

      – Они