Та, которой нет. Маша Ловыгина

Андреевич? – Матушкин прищурился, оказавшись в полумраке кабинета после ярко-освещенной секретарской. – Это я.

      Увидев фигуру Бархатова, Матушкин дотронулся до реле выключателя, но затем передумал и отвел руку. Лицо Кирилла, подсвеченное только отблеском светодиодной ленты с наружной стороны окна, ничего не выражало. Лишь пустой, лишённый мыслей и эмоций взгляд.

      – Кирилл, – Матушкин кашлянул и бесшумно подошел ближе.

      – Что? – Бархатов не шелохнулся.

      – Ну, ей-Богу, надо как-то взять себя в руки.

      – Я абсолютно спокоен, – Бархатов наконец отлепился от окна и посмотрел на заместителя.

      – Почему нет света? – Матушкин поежился от этого мертвого взгляда.

      – Глаза устали, болят. – Бархатов передернул плечами. – Ты включи. Это я так…

      – Да нет, если удобно, то пусть. – Олег присел на стул. То, что они перешли на ты еще ничего не значило, но, возможно, было неплохим знаком.

      – Что хотел? – спросил Бархатов.

      – Узнать, как ты. Обсудить текущие дела…

      – Да, конечно, я готов. Чувствую себя не очень, но это скоро пройдет.

      – Ты ни в чём не виноват, Кирилл. Это трагическая случайность, – уверенно произнес Матушкин. – Скоро ты забудешь все.

      – Она плохо водила машину… – продолжил Бархатов. – Обещала, что не сядет за руль в плохую погоду. А ночью метель была, ветер…

      – Вот видишь, – Матушкин ритмично постучал по столу костяшкой среднего пальца. – Глупая идея – дарить машину взбалмошной девице, которая и права-то получила с пятого раза.

      – Ты не понимаешь. Это из-за ноги, – Бархатов потер лицо.

      – Ещё бы. Все я понял. Но и ты меня пойми. – Лицо Матушкина смотрелось белым пятном в темноте кабинета. – Ты постоянно думаешь об этом – и это плохо. Нельзя останавливаться, нам нужно двигаться дальше. Все твои переживания вполне объяснимы, но сделать уже ничего нельзя. Никто ничего не узнает. Работай, погрузись в дела. Я помогу.

      Бархатов вздрогнул:

      – Я не могу… Она все время стоит у меня перед глазами.

      – Черт, ну надо же как-то собраться! А, поехали, напьемся? – предложил Олег. – Поговорим, помянем Стасю? – Матушкин встал. – К тебе?

      – У меня ещё… – Бархатов повернулся к компьютеру, но затем бессильно опустил руки.

      – Я все возьму на себя! Юридической стороной займется Голышев. Ты же доверяешь нам? Тебе совершенно не о чем волноваться! – Матушкин говорил тихим вкрадчивым голосом, боясь спугнуть момент. Бархатов был нужен ему в хорошей форме. Как невовремя погибла Стася! Глупая никчёмная девка, так и на понявшая, какой вкусный кусок отхватила. Не смогла проглотить – подавилась.

      Матушкин ещё в ресторане заметил, что она была сама не своя. Смотрела сквозь него своими прозрачными глазами и делала вид, что его не существует. Забыла все хорошее, что он для нее сделал. Да, это было больно, неприятно, но будущее Стаси могло бы стать безоблачным. Что сложного в том, чтобы соответствовать пожеланиям Бархатова?