Невеста стального магната. Елена Гром

Ульяна?

      – Скорее всего мертва.

      Он… Он так просто это сказал. Так просто и безразлично, а у меня в груди начинает жечь, по щекам течь слезы.

      Зачем? Зачем он так. Зачем помогал, чтобы заставить меня страдать.

      Негативные эмоции. В них он мастер.

      – Ты сама спросила, – словно отвечает он на вопрос и хочет вернуться к телефону, но я хватаю его за рукав дубленки. Он смотрит на пальцы, что крепко в него вцепились, потом скользит взглядом вверх.

      Он знает, что я хочу выяснить все.

      – У нее был конфликт с двумя любовниками. Падкими на развратных блондинок.

      – А ты не падок?

      – Раньше я думал, мне нравятся умные женщины. Последние годы говорят об обратном.

      Он говорит обо мне. Хочет задеть? Не выйдет. Сейчас я хочу знать все о сестре. А главное, почему он не рассказывал ничего раньше.

      – Ты меня не обидел, рассказывай дальше.

      Борис молчит, словно о чем-то думая, продолжая смотреть мне в лицо. Уже хочет продолжить, но водитель впереди говорит:

      – Приехали, шеф.

      Действительно, мы тормозим.

      Я чертыхаюсь, бросаю взгляд в окно и замираю. Это жилой комплекс, где жили мы с Борисом. Высотное здание, из окна которого открывается потрясающий вид на Москву.

      Тот самый жилой комплекс, откуда я улепетывала с пистолетом, откуда улетела на вертолете с помощником Бориса – Иваном.

      Меня трясет, и я впиваюсь ногтями в собственные коленки.

      – Нина…

      – Я не пойду, – выдыхаю. Там слишком много всего. Там слишком много эмоций. Там я прежняя, глупая, порочная, зависимая от любого внимания, что может дать хозяин. Даже если это больно. Не пойду.

      Борис опирается рукой о дверцу, другой о крышу и жалит мне щеку взглядом.

      – Ты не хочешь увидеть Виктора?

      Резко поворачиваюсь и удивленно смотрю в спокойное лицо. Врет? Но что коту Бориса здесь делать?

      – Он не в Усть-Горске?

      – Отказался уезжать. Насиловать я не стал.

      – А как же он? Ему, наверное, грустно? А кто его кормит?

      – Приходящая домработница. Нина. Мне нужно переодеться и ехать на встречу. Я не могу ее пропустить. Даже ты не стоишь пять миллионов долларов.

      Даже? А сколько стою.

      – Стою, – улыбаюсь я, вылезая, – иначе ты бы не стал меня выручать.

      Стою прямо перед ним, пока он сверлит меня взглядом.

      – Так сколько я стою?

      – Ответ на этот вопрос может вызвать много эмоций с твоей стороны. Сейчас у меня нет на это времени, – отходит он в сторону. – Пошли. Судя по всему, этот вопрос интересует тебя больше, чем гибель сестры.

      Слова летят мне в спину, и я прикрываю глаза. Правда из его уст всегда самая горькая. Пытаюсь взрастить в себе чувство вины за отсутствие слез из–за новости об Ульяне.

      Я плохой человек? Или просто давно смирилась с мыслью о ее смерти.

      Хочу заплакать, но ни слезинки. Хочу начать истерить, но внутри сплошной штиль.

      Просто иду за Борисом в парадную, захожу в лифт, невольно