Город туманов – 2. Тамара Клекач

взгляд на парадемона. – Ты что делал у покойной чародейки?

      – Полина не была чародейкой, – ответил ей Вуйчик. – Она была очень добрым человеком и ее смерть для нас шок. – Его группа закивала.

      – Что именно она для вас делала? – подключился Литвинов, тоже закурив.

      – Она с Арчи, – ликан посмотрел на удивительно тихого парадемона, – помогала с продуктами, приносили игрушки и книжки детям…

      – Ты знал, что она была под чарами?

      – Подозревал, но никогда не спрашивал ее.

      Литвинов выдохнул дым через нос, скосив глаза на чародейку, казалось, пребывавшую где-то далеко. Вуйчик явно что-то не договаривал, но без ее помощи майору просто не на что было опереться, кроме своего чутья.

      – А что… – Литвинов замялся и криво пожевал губами. – А что парадемон? Он был с Полиной в момент смерти. Что…

      Парадемон заметался и подплыл к чародейка. Он открывал рот и издавал повизгивающие звуки, резавшие не только по ушам, но и по перегруженным мозгам.

      – Он был в спальне в лампе. Полина была на кухне. Она что-то готовила к приезду мужа, – перевела его визги Вельма. – Он слышал, как звонили в дверь, потом вроде звонил телефон. Полина что-то ответила, потом прибежала и забрала лампу. Он слышал, как она открывала дверь, а потом был толчок и все, тишина, но она была жива. – Парадемон взвизгнул громче. – Он не знает точно через сколько, но кто-то снова пришел и открыл дверь. Он шаркал. – Вельма поморщилась, будто переводить речь парадемона было болезненно. – Или хромал. Ходил по квартире недолго, останавливался над ней. Потом ушел, прикрыв дверь. – Визг парадемона вырос октавы на две, и он затих. – Потом сердце остановилось, – заключила Вельма, помассировав висок. – Свинец, из которого сделана лампа, не давал ему ни выйти, ни даже видеть сквозь нее, – добавила она уже от себя.

      На улице возле амбара закружил утренний снег. Подполье или кем бы там они не были, стояли в молчаливом ожидании. Вуйчик отстранил от себя девчонку в красной шапочке и, оглядев свою группу, подошел к Литвинову. Он выглядел спокойным и решительно вытянул вперед руки.

      Майор смерил его оценивающим взглядом и достал из кармана пальто наручники.

      "Олег, не надо".

      Литвинов, подзабывший, как это было работать с высокоморальной чародейкой, со злостью посмотрел на Вельму. На бледноватом лице были все признаки усталости, но глаза выдавали ту решительность, которую майор уважал и одновременно ненавидел.

      "Он в розыске, Гера, и подозревается не в краже шоколадки", – попытался вразумить ее Литвинов, но взгляд чародейки стал только жестче.

      "Ну, возьмешь ты его сейчас, он во всем признается, сядет, а правды мы так и не узнаем", – аргументировала она свою позицию. – "Сделай инвестицию, и она тебе окупиться. Обещаю, Олег".

      Литвинов со злостью сжал зубы. Если его не доконает характер Вельмы, то точно добьет это расследование, а то и Усов, всем своим видом показывавший, что хоть и не слышит чародейку, но догадывается, что она говорит Литвинову и всячески поддерживает