Семейка монстров. Алан Сноу

стенке и совсем низко над землей поплыл вдоль переулка, слыша позади злобные крики Хватсона:

      – Эй, вы, ротозеи! Чего стоите? Хватайте его! Хватайте!

      Артур, продолжая накручивать ручку двигателя, летел бреющим полетом. Как он желал сейчас хоть чуть-чуть подняться вверх, над невысокими крышами – но куда там! Сломанное крыло тянуло к земле.

      Он понимал: единственный для него выход – дотянуть до спасительного люка, ведущего в подземное жилище, нырнуть туда… Но как это сделать, если столько недобрых существ охотятся за ним – люди, больше похожие на чудовищ, монстров, и натренированные ими собаки, лающие и щелкающие зубами прямо под ним…

      Собаки лаяли и щелкали зубами

      Он долетел до конца переулка, куда не доходили лучи луны, где царила почти полная тьма, и нырнул в арку, ведущую в просторный двор. Он узнал это место, вспомнил с облегчением, что позади двора проходит улица, на которой расположен тот самый люк, откуда он вылез несколько часов назад и куда вернется, если не произойдет самое плохое. Стенка, отделяющая его от этой улицы, всего на пару футов выше того уровня, на каком он сейчас держится, и, даст Бог, он как-нибудь перемахнет через нее.

      Но грубые мужские голоса и свирепый лай собак вновь послышались совсем близко – преследователи ворвались во двор. И как нарочно, остаток правого крыла в эту минуту окончательно отвалился, и – какое там перемахнуть через стену! – он начал падать… ниже, еще ниже…

      Он опустился на ноги, и сразу его окружили разъяренные собаки. Защититься от них было нечем, однако они проявляли некоторую осторожность: видимо, их отпугивал не вполне обычный вид Артура – торчащее крыло, куски проволоки. Но вот в ящике, висящем у него на груди, раздался дребезжащий звук, крыло опало, собаки осмелели, подступили ближе. В полном отчаянии мальчик вырвал один из прутьев оснастки крыла и, размахивая им, попытался отогнать животных. Однако, когда одни отбегали, другие подступали вплотную.

      Краем глаза он заметил в углу двора, возле задней стены большую деревянную бочку. Что, если она пустая, без крышки, и он заберется в нее? Слишком много «если», но какой-то шанс спастись от собачьих зубов все же есть. Он начал медленно отступать к бочке. Собаки двигались за ним, как на привязи.

      Их медлительные, как в старинном танце, движения были нарушены появлением Хватсона, который вошел во двор и направился к Артуру, не отнимая руки от глаза.

      – От меня не уйдешь, гаденыш! – крикнул он. – Тем более что ты мне нужен. И твои крылышки тоже!

      Выкрикивая эти слова, он размахивал руками, и Артур увидел, что глаз у него заплыл и не открывается.

      – Благодари небо, паршивец… – продолжал Хватсон. – Пошли прочь! – это он заорал на собак. – Благодари небо, что укол твоего крыла пришелся мне в стеклянный глаз. Иначе бы я с тобой разделался по-другому! А так – ты, быть может, еще останешься жив! – он загоготал и кинулся на Артура.

      Тот отскочил и уперся спиной в деревянную бочку. Дальше отступать было некуда. Он оказался припертым к стенке в полном смысле этого слова.