Квинтэссенция одиночества Розы Марковны…. Ната Зыбина

сказать, «предприятию», ей пришлось перешерстить интернет на предмет тренингов по астрологии, психологии, и сексологию, тоже на всякий случай посмотрела несколько видеоуроков и еще много «всяка добра», полезного и не очень.

      – Тю! Та не вопрос, Аленочка! Не надо меня уговаривать, я и так соглашусь. Скажу вам, что Леонид, тоже оценил вашу шикарную тазобедренную композицию. Я точно вам говорю! – Роза провожала Аленочку до ее номера и, с придыханием рассказывала о достоинствах будущего жениха. На лице у Аленочки читалось сильное удовольствие от услышанного, она попросила разрешения обнять Розу и быть ей подругой.

      – Тю! За ваши деньги – любой каприз, Аленочка! Желание клиента – закон. – подшучивала Роза Марковна над новой подругой.

      «Тю» – в лексиконе Розы Марковны было на все случаи жизни. Она применяла его, когда ее что-то жутко удивляло, страшно пугало или легко тревожило. «Тю» применялось в минуты тихой злости или громкой ярости. Она не была Эллочкой-людоедкой Щукиной, но имела несколько фраз, слов и даже букв, которые несли, ну очень большую смысловую нагрузку.

      Иван Степанович разводил огонь в мангале и краем глаза наблюдал за суетящейся возле гостей Розой Марковной. Он, едва улыбался, слыша, как она пикантно применяет крепкое словцо, очень элегантно ставя кого-то на место. Его завораживали ее уверенно-мастерские движения, когда она взяла нож в руки, в считанные минуты почистила рыбу и нарезала овощи для ужина. Его восхищало в этой женщине все. Он тихо радовался…

      А затем, была громкая вечеринка. Веселая компания знакомилась, поедала запеченный на костре азовский калкан, запивая местной чачей и раззнакомившись ближе, танцевала французский канкан.

      Роза Марковна крепко держала за руку Ивана Степановича. Она снова жила у моря, снова была очень кому-то нужна и опять кому-то сильно мешала – таки жизнь прекрасна! Море… Море для Розы Марковны всегда было чем-то особенным… Сейчас, она снова, как в далеком детстве, уходила еще до рассвета к морю, садилась на еще прохладный после ночи бело-серый песок и завороженно всматривалась в слегка подсвеченный первыми лучами край… ей казалось, что за морем больше ничего, там край земли… и на этом краю ей было бесконечно уютно, ее переполняло бескрайнее счастье. Когда солнце, словно накупавшись, радостно «выпрыгивало» из темно-голубой лазури, на пляж выходил уборщик Василич и к первозданному шелесту прибоя прибавлялись звуки нового дня – жизнь продолжалась… таки жизнь прекрасна… Затуманенный счастливой негой взгляд испарился от испуганных глаз Ивана Степановича.

      – «Тятя, тятя! Наши сети притащили мертвеца!». Иван Степанович, именно это я читаю сейчас на твоем выражении лица и тела. Что стряслось? Не расчесывай мне нервы! Сейчас я сделаю тебе скандал, шоб было снова весело! – Роза всматривалась в глаза мужчины.

      – Роза Марковна, приехали дети – Лева и Нора, так сказать… – еле вымолвил бледный Иван Степанович.

      – Мам! Пап! Я думал вы будете только завтра! – Веня бросился к