Алька. Вольные хлеба. Алек Владимирович Рейн

такая: ты только пришёл к нам, и тебя к крупным сделкам не привлекали, но слышал, что товар интересный. В целом больше помалкивай.

      Всё прошло на ура, деньги к нам упали на счёт дня через три-четыре.

      Где-то через месяц мне позвонил тот же комсомолец и голосом, в котором не было надежды, поинтересовался:

      – Здравствуйте, помните, я у вас месяц назад партию противогазов покупал?

      – Как же, как же. Отлично помню.

      – Вы не могли бы её у нас назад купить?

      – Да нет, зачем они нам? Время ушло.

      – Ну, ладно, извините.

      ***

      О том, что противогазы удалось продать, я вскользь сказал Дубопятову, он вроде бы даже обрадовался.

      Я довольно долго не повышал его зарплату до уровня всех прочих учредителей. Татьяну Орлову мы ввели в число учредителей с соответствующим увеличением зарплаты примерно через полгода по рекомендации Белобеева. Это было правильное решение, от работы бухгалтера, особенно в то время, когда все пытались как-то скрывать свои доходы, многое зависело. Остальные учредители должны были внести конкретный вклад в наше общее благополучие, принести какой-то выгодный договор, в соответствии с которым на наш счёт капнули какие-то серьёзные деньги. Поначалу это были десятки тысяч, через полгода планка выросла до миллиона. Олег где-то мутил, занимался непонятно чем, но в итоге выполнил норму мастера – принёс договор, по которому наша контора выступала посредником в знакомстве какой-то фирмы с председателем райисполкома сибирского города. Да, в те годы было и такое – просто познакомили кого-то с кем-то – и «Пожалте, с вас мильён».

      Деньги по договору поступили на наш счёт, я на второй день установил ему традиционный оклад учредителя – зарплата гендиректора минус один рубль. Признаться, я был рад не меньше его, Серёга Кузинов мозги мне вынес с зарплатой Дубопятова, в гости меня зачем-то к нему водил, объяснял, какой он полезный работник. Но что я мог поделать – сами же в самом начале договорились о принципах оплаты, я просто их соблюдал. А если начать менять, то или другое, потому что так кажется правильно сейчас, – а вдруг завтра покажется иначе? Порядок есть порядок, если условились делать таким образом по этим правилам, то надо прожить какое-то время именно по ним, пока не возникнет общее понимание, что пора правила менять. Я ведь консультировался с остальными учредителями, все говорили: «Правило установлено – действуем по правилам».

      Не суть, деньги пришли, оклад увеличен, все довольны. Возник, правда, один неприятный момент, который я никак не связывал с поступившим миллионном. Колька Филиппов, регулярно ездивший в банк – я его прикрепил к бухгалтерии, – вернувшись из очередной поездки, отвёл меня в сторону и шепнул:

      – Алек Владимирович, просили вам передать по секрету: нашу фирму проверяет КГБ. Что-то у нас не так по одному из договоров. Не говорят, подписку дали. Сказали, чтобы мы тоже не болтали, но все договоры прошерстили.

      Я взял у Орловой все договоры, сидел, просматривал их несколько дней, но ничего криминального не нашёл ни в одном. Думал, ломал голову, решил, что если есть