Купидон с жареным луком. Елена Логунова

к непрошеной защитнице.

      – Ну, без согласия это самое… бац-бац, трах-тарарах, – сочувственно сказала толстуха. – Я тебя, девка, понимаю. У меня первый муж был такой, никогда и не спросит, сразу юбку задирать и на кровать валить. Уж как я рада была, когда он помер, кобель похотливый!

      Зрительницы-слушательницы разом перекрестились и укоризненно зацокали.

      – Знаю, нельзя так говорить, а только правда это: радовалась я смертушке евойной, сама бы гада прибила! – Толстуха не затруднилась выдать новое шокирующее откровение.

      – Так и она, говорят, его чуть не прибила! – кивнула на меня Любаня. – Дрыном по кумполу долбанула, как мама не горюй!

      – Шваброй, – машинально поправила я, уяснив наконец, какой-такой сюжет мы обсуждаем.

      – Что, правда?! – Любаня грудью страстно налегла на прилавок. Тот затрещал.

      – Про швабру – правда, – подтвердила я, доставая из кошелька купюры, чтобы расплатиться за вино: пластиковые карточки в магазине-лабазе не принимали. – А про бац-бац в смысле трах-тарарах – вранье, чья-то выдумка. Не было у нас с ним ничего такого!

      – Поня-а-а-атно. – Любаня неловко – не отрывая от меня восторженного взора – отсчитала сдачу и сунула прямо в руки бутылку. – Но ты выпей, выпей… Хуже не будет…

      – Спасибо, – поблагодарила я разом и за обслуживание, и за совет, и за трогательное внимание к моей личной жизни.

      Бабы расступились, я вышла из магазина и, вся кипя, пошла прочь, нервно размахивая бутылкой.

      Ай да Митяй! Ай да братец, по совместительству участковый! Это же он, не иначе, на радостях от успешного задержания сболтнул кому-то про бац-бац, и противную сплетню теперь уже не остановить – она будет ходить по деревне годами, обрастая подробностями и превращаясь в эпический сказ «Про бац-бац в Пеструхине, или Как Ляська охальника беглого дрыном по кумполу долбанула»!

      Все, я уже без пяти минут героиня местного фольклора. Надо же, а? Иные люди за всю жизнь ни одного упоминания в летописях не удостаиваются, а я в Пеструхине всего два месяца прожила – и нате вам!

      – Вот с-спас-с-сибо тебе, Митяй! – рассерженной змеей шипела я, на ходу репетируя грядущий разговор с народным сказителем-участковым. – Ш-ш-штоб я без тебя делала, а? Прозябала бы в неизвес-с-с-стности!

      Сердито бормоча себе под нос, я даже не заметила рычания автомобильного мотора за спиной, отреагировала только на сигнал клаксона.

      Я шустро отскочила, в прыжке обернулась и увидела синюю «девятку» участкового. О, на ловца и зверь!

      Митяй головой и одним локтем высунулся в окошко и, увидев, что я его наконец заметила, вздохнул с прискорбием:

      – Ляська, ты вроде еще не бабка, а уже глухая!

      Бутылка в моей руке сама собой перевернулась, укладываясь в ладонь горлышком вниз – очень удобно для ближнего боя.

      – Ты че, э, ты че? – заволновался Митяй, совершенно правильно оценив мои манипуляции с бутылкой.

      Он даже дернулся, включил заднюю скорость и отодвинулся от меня вместе со своей колымагой на безопасное расстояние.

      Я прищурилась и взвесила бутылку в