Ветвь Долгорукого. Николай Ильинский

Так это отец… Еще дома там… на Руси… показал… А я быстро схватил, интересная игра ведь… Только у нас на деньги – ни-ни!.. И вообще, Абу-Муаз, на Руси Церковь не разрешает играть в шахматы, если узнают, что какой-нибудь поп занимается этой игрой, его лишают чина…

      – Бог один, – тоном учителя сказал Абу-Муаз и ткнул пальцем в небо, – пророки разные: у нас, мусульман, Мухаммед, а у вас, христиан, Иса ибн-Марьям[100]… Я не читал у этих пророков, чтобы они запрещали играть в шатрандж… Пойдем, я тебе покажу место, где играют хорошие шахматисты, – предложил араб, – там и деньги большие крутятся..

      Это предложение не на шутку напугало Олексу, и ему захотелось убежать, но позади дышали ему в затылок Ибрахим и Хайд, как понял Олекса, слуги Абу-Муаза. И одновременно телохранители. И дерзкая мысль как мгновенно вспыхнула, так и потухла. А Абу-Муаз, как ни в чем не бывало, продолжал рассказывать:

      – У нас шахматы в большом почете и хорошие шахматисты во всей стране… В Багдаде халифы устраивали турниры лучших алиев, то есть мастеров шатранджа. Жил у нас когда-то давно непревзойденный шахматист Диларам. Играл на деньги. Всех обыгрывал! Но как-то ему не повезло: все продул! Он поставил на кон даже жену свою.

      – И проиграл ее?!

      – Жена умницей оказалась, она шепнула ему на ухо, что он может поставить мат, если сдаст обе ладьи… Диларам сделал это и победил!

      – Вот это жена! – восхитился Олекса. – Она тоже в шахматах разбиралась…

      – Ты тоже разбираешься, Олекса, – заметил Абу-Муаз, – у меня глаз наметан… Можешь быть большим мастером шатранджа. У нас есть книги, посвященные этой игре… Например, книга Абу-Адли… В ней есть первые мансубы – шахматные задачи… Так что, если захочешь – научишься и станешь знатным человеком, как наши шахматисты Джабира аль-Куфи, Абылджафара Ансари и Зайраба Катана… Да, – вдруг остановился Абу-Муаз, – ты называй фигуры по-нашему: аль-шах – король, аль-фирзан – ферзь, ученый, аль офил – слон, аль-фарас – конь, аль-рох – башня, аль-бейзак – пешка, пехотинец… Когда станешь играть с теми, куда мы идем, лучше называть фигуры так, как я их назвал…

      – Спасибо, Абу-Муаз, но сегодня я не могу, – решительно покрутил головой Олекса и рассказал о Феодосиевом монастыре, о больной игуменье Ефросинье, для убедительности показав в сумке купленные травы. На араба это подействовало. Он обернулся к Ибрахиму и кивнул головой, слуги сразу все поняли и отошли в сторонку.

      – Букра[101] я буду тебя ждать у вашей церкви, где Гроб Господний, деньги тебе обязательно понадобятся, – сказал Абу-Муаз. – Больную лечить надо? Надо! Деньги нужны. Мае саляма.

      – Мае… саляма, – обрадовался Олекса, и как раз в эту минуту его осенило, что он еще не купил для больной – меда!

      После расставания с арабами он снова вернулся в торговые ряды на улицах города, долго искал и все спрашивал:

      – Мед какой? Пчелиный… Нет, не надо… Мне, что их финикового масла… Тот мед особенно лечебный…

      В монастырь Олекса вернулся с травами и медом. Торжественно все это доставал и клал на столике перед Евпраксией.

      – Это императорское

100

Иса ибн-Марьям – Иисус – сын Марии (араб.).

101

Букра – завтра (араб.).