Ближе, чем ты думаешь. Брэд Паркс

и ненадлежащем уходе за ребенком. Тридцать дней спустя состоится судебное слушание, на котором этот первоначальный вывод наверняка будет подтвержден. Затем состоится слушание по делу, на котором судья утвердит воспитательную программу в приемных семьях.

      И так далее, и так далее.

      Изучаемый нами документ оканчивался забранной в рамку и выделенной жирным шрифтом сентенцией.

      «Если не подчиниться требованиям Суда, можно навсегда утратить родительские права, – говорилось там. – «Немедленно начните работать над этим».

      Я понимала, что сейчас главное для нас – не давать соцслужбам ни малейшей зацепки, и первое, что нужно было предпринять, – это убедить их не выносить решения о принудительном отчуждении.

      Именно это и подвигло нас на капитальную уборку: три часа подряд мы лихорадочно прибирались, расставляя по местам все, что было разбросано, лишь бы придать всему благопристойный вид на тот случай, если кто-то захочет посетить наш дом.

      Все это время я практически слышала, как в дверь стучится «система». Людоеды собирались атаковать. И они изрядно проголодались.

      Глава 9

      Мы прибыли в Социальную службу долины Шенандоа за несколько минут до ее официального открытия в 8:30 утра. Днем, кстати, ее здание выглядело ничуть не привлекательнее, чем вчера вечером.

      Хотя мы чертовски устали, все же попытались привести себя в божеский вид. Я надела платье с коротким рукавом и вырезом на горле. С волосами мало что можно было поделать: у меня просто не было времени принять душ. Так что я собрала их в пучок и застегнула заколкой. Оставалось лишь надеяться, что свеженанесенный макияж не позволит мне окончательно сойти за зомби.

      Бен же изо всех сил старался выглядеть респектабельным молодым ученым. На нем были брюки и пиджак, который, благодаря декоративным заплатам на локтях, делал его почти профессором. Его очки в толстой оправе – иногда он в шутку называл их «очки Икс-Малькольма» – окончательно дополняли имидж. Его рубашка была хорошо выглажена и аккуратно заправлена в брюки. Как-то он рассказал мне, что столь болезненное отношение к своему внешнему виду возникло у него из-за нежелания дать миру белых даже самый ничтожный повод навесить на него любой присущий молодым афроамериканцам ярлык.

      В целом, как мне казалось, мы выглядели как вполне ответственные родители.

      – Ну что, мы готовы? – спросила я.

      Он ободряюще похлопал меня по руке.

      – Все у нас будет хорошо, – сказал он. – Ведь нам нужно просто говорить правду, так?

      Он сказал это с уверенностью, обычно свойственной людям, которым никогда не внушали: катастрофа всегда ближе, чем ты думаешь. Он полагал, что ситуация находится у него под контролем; а поскольку моральная правота была на нашей стороне, «система» должна была прореагировать соответственно.

      Я-то лучше все понимала. Сразу после того, как будет издан приказ о принудительном отчуждении, наша семья станет очередным