Декомпрессия. Ирина Булгакова

ведущий к каютам. По закону подлости, бесплатный сыр должен находиться там. Чутье подсказывало, что так и есть. Что стоящая вещица, которую прятала потрепанная красавица, там и скрывалось. В худшем случае, в глубине трюма. И расстояние до нее измерялось одной единственной единицей.

      Его жизнью.

      Маньяк вздохнул. Оставим сыр на закуску. Для начала следовало ознакомиться с механизмом мышеловки.

      Соблюдая осторожность, Маньяк скользнул по правому борту, взялся за грязный поручень трапа и поднялся наверх. Палубная надстройка, где размещалась рулевая рубка, оказалась девственно пустой. Из иллюминаторов падал свет, выделяя мягкую текстуру облицованных красным деревом стен, колонку штурвала, да разбитые экраны приборов.

      Скорее для того, чтобы оттянуть момент, отделяющий его от темноты трюма, чем в надежде найти что-нибудь стоящее, Маньяк снова спустился на палубу. Обошел яхту, задержавшись на носу. Отсюда скала, окружающая бухту, казалось особенно значительной и неприступной. Вряд ли найдется смельчак… Скорее, смертник, решившийся сигануть в воду с тридцатиметровой высоты. Лишь немногие посвященные, к которым Маньяк относил и себя – первооткрывателя – знали о наличии той самой расщелины, что вела к самой воде.

      Маньяк включил фонарь и постоял у трапа, ведущего в полутьму. Он рассматривал все, до чего мог дотянуться луч. Когда свет отразился от чего-то стеклянного, дайвер прищурился. Какой-нибудь осколок стекла, не все же смыла вода?

      Внимание, девочки и мальчики, пристегнитесь. Время детских развлечений истекло, приготовьте билетик для экстремальных аттракционов. Маньяк взял фонарик левой рукой, правой перехватил автомат, держа палец на спусковом крючке, и стал медленно спускаться. Тошнотворный запах накрыл его прежде, чем дайвер увидел лежащего на спине человека. Маска на лице, загубник, оборванный шланг, ведущий к аквалангу.

      Маньяк дернулся, едва не начав стрельбу. Только выродков ему сейчас и не хватало! И тут же понял, что ошибся. Человек был мертв. Давно. Тело его раздулось. Сквозь дыры в костюме сочилась гниющая плоть. Некстати вспомнился кожаный диван, что стоял на корме. Маньяк чертыхнулся, сойдя с последней ступеньки. Он понял, почему принял мертвеца за выродка. Трупа касалась такая же странность, что произошла и с яхтой. Судя по телу, аквалангист был мертв не один  месяц, но лицо… Абсолютно не тронутые тлением глаза – огромные, с расширенными зрачками, отчетливо виднелись в маске. И губы. Синие, покрытые сетью трещин с запекшейся кровью, продолжали удерживать загубник дыхательного шланга.

      Луч фонаря скользнул по трупу, по стенам, по потолку и, не задерживаясь, нырнул в ближайшую каюту. Маньяк медленно двинулся по коридору, обходя труп. Каюта за каютой. И ничего интересного. Грязная, забитая моллюсками мебель, слой водорослей, матово блестящий на стенах.

      Дайвер задержался на подступах к люку, ведущему в трюм, и, скорее для очистки совести повел фонарем в сторону кубрика. То, от чего отразился луч, буквально ослепило