Возвращение пираньи. Александр Бушков

Ну, тогда ты и впрямь серьезный человек – шпион без пистолета опаснее шпиона с пистолетом, только дурачки, локо, мелкие людишки увешиваются стволами… Может, мне что-то такое сделать? Может, ты чего-то хочешь?

      – Я пока так посижу, – сказал Мазур. – Трудный денек выдался.

      – Тогда пей. Это «Кансильер», прошлого года, отличное… Возьми бокал и иди сюда, – подвинулась она.

      Мазур сел с ней рядом, отпил из бокала и откинулся на мягко-упругую спинку дивана. Смокинги. Роковые красотки. «Ла Палома», куда кого попало не пускают. А ведь не врали романы, все это есть, досталось же на старости лет…

      Осторожно покосился на очаровательную соседку, безмятежно умостившую пышноволосую головку у него на плече.

      – Ага-а… – протянула Кончита. – Ну, я верю, что ты меня не жалеешь, только вот в глазах у тебя присутствует второй классический вопрос… Как я сюда попала, а?

      – Ты это тоже терпеть не можешь?

      – Да нет, почему. Наоборот. Я, видишь ли, Влад, не пала, а поднялась. У родителей ранчо в Барралоче. Понятно?

      – Не совсем.

      Девушка недоуменно покосилась на него снизу вверх, что-то, видимо, сообразила:

      – Ах да… Милый, это у гринго и в Мексике ранчо означает поместье. У нас, если поместье, это называется «финка» или «асиенда». А ранчо у нас, да будет тебе известно, – это простая деревенская хижина. Стены глинобитные, пол земляной, крыша – соломенная. Оценил? Во-от… Жутко подумать, что бы со мной было, останься я в Барралоче. – Она искренне передернулась. – Потасканная корова с кучей сопляков и мужем-бурро… ослом. А как я живу теперь? У меня была рито. Как тебе объяснить… Рито – это удача, фортуна, счастливый случай… Влад, ты почему такой напряженный?

      Мысленно махнув рукой, Мазур сказал:

      – Я сегодня, кажется, видел привидение.

      – Случается, – ничуть не удивилась Кончита. – Я сама не видела, но они иногда показываются… Кто-то, кого ты убил?

      – Нет, – сказал Мазур. – Жена. Ее убили.

      – Ко-олепредо… – протянула Кончита.

      – Что?

      – Ну и дела… Здесь убили?

      – Нет, там, у нас…

      – Молодая или старая?

      – Молодая. Как ты.

      – Красивая?

      – Очень.

      – Так… – задумалась Кончита, прижавшись теснее. – Что бы тебе на это сказал дедушка? Она тебя любила?

      – Думаю, да.

      – Думает он, видите ли… Ох, мужчины… Н-ну… Будь это кто-то, кого ты убил, можно сразу уверенно говорить, что он тебе пророчит беду. Те, кого ты убиваешь, это уж-жасно любят, заявиться в самый неподходящий момент, беду напророчить. А если жена, любящая… Хм, она тебя предупреждает.

      – О чем?

      – Ну откуда я знаю? Надо ей о чем-то тебя предупредить, понимаешь? Так тебе и сказал бы толковый брухо. А уж плохое там или хорошее… Quien sabe?[6] По-английски это…

      – Я знаю, – сказал Мазур, успевший выучить эту незамысловатую фразу, применявшуюся

6

Quiensabe? – Кто знает? (исп.)