Малиновский. Рудольф Баландин

начал свое выступление Сватиков. – Я привез вам сердечный поклон от русского народа, от Временного правительства России и его главы Александра Федоровича Керенского.

      Он сделал паузу, рассчитывая, видимо, на дружное “ура”, но, не дождавшись отклика, продолжил:

      – Вместе с тем, дорогие соотечественники, я должен сообщить вам, что Россия вместе со свободой получила в наследство от самодержавия совершенно расстроенное хозяйство и переживает сейчас большие трудности. Народ России голодает, а вас, как я убедился, хорошо обеспечивают. В Питере вместо хлеба едят глину, а вам дают белый хлеб!

      По рядам пошел глухой гул, строй заколыхался, послышались выкрики:

      – Ишь, какое брюхо на глине наел!

      – Долой проповедника!

      – Господа солдаты! – Сватиков понял, что допустил грубую дипломатическую ошибку. – Господа солдаты, вы меня не так поняли! Я хотел представить всю остроту тяжелого положения России и армии на фронте под неумолимыми ударами врага. Надо, дорогие соотечественники, напрячь все усилия, чтобы остановить немцев, заставить их отступить, надо довести войну до победного конца. А вы вместо того, чтобы постоять грудью за нашу мать-Россию и пойти на фронт, хотите штык в землю – и по домам.

      Ряды снова зашумели и заколыхались. Ваня (напомню: прототип Родиона. – Р.Б.) чувствовал, что и его наполняет ярость. Проклятый барин, заставить бы тебя мерзнуть и мокнуть в окопах, землю брюхом утюжить и ежеминутно ждать пули в лоб! Как бы ты запел после этого, господин полномочный представитель Временного правительства! А рядом уже звучали выкрики:

      – Долой буржуя! Што он там про войну болтает? Он ее, войну-то, во сне видал, на пуховой перине!

      И вдруг спокойный, твердый голос спросил из первых рядов:

      – Господин Сватиков, вы сторонник Временного правительства?

      Тот даже руками развел, глаза воздел к небу:

      – Конечно! Конечно же! Как же иначе? Это законное правительство, уполномоченное русским народом решать судьбы нашей многострадальной родины…

      И опять тот же голос:

      – А почему в нем одни буржуи да помещики? Не лучше ли передать всю власть Советам?

      Сватиков побагровел:

      – И сюда дошла большевистская пропаганда! Это позор, господа!

      Договорить ему не дали.

      – Буржуи Россию предали!

      – И нас предали! За что воюем?!

      – Тащи его с брички, пузатого!

      Строй ломался, угрожающе приближаясь к оратору. Разгневанные солдаты потрясали оружием. Сватиков присел в коляску. По сигналу кого-то из гостей подкатили закрытые экипажи, и делегация торопливо укрылась в них. Экипажи тронулись, увозя представителей Временного правительства. Солдаты свистели и улюлюкали им вслед. Так окончилась эта знаменательная встреча.

      Шум на плацу постепенно утих. Представители солдатских комитетов установили порядок. Последовала команда «в казармы». Оркестр заиграл марш.

      Не успели солдаты отобедать, как