Буран. Граф Д. Исильен

й капсуле всегда было тепло. Я кутаюсь в свитер. Чёрный свитер с моими инициалами возле горлышка. Тот самый свитер, что связала мне одна из земных женщин. Давно ли я стал называть женщин земными? Пытаюсь вспомнить. Не выходит.

      Сегодня исполняется ровно 2 года, 4 месяца и 16 дней, как я нахожусь в экспериментальной капсуле Буран. Почти два с половиной года. Иногда мне становится страшно. Иногда я думаю, что нет никакой Земли и никаких людей. Что они приснились мне в одном из тысячи снов, которые я не запоминаю. В космосе снятся сны только о Земле. Трава – зелёная, небо – синее, люди – из мяса и костей. Иногда я думаю, что нет никакой Земли и меня тоже нет. Всё это приснилось мне в одном из этих снов, которые я не запоминаю.

      Нет. Они есть. Этот свитер на мне, я сам, эти шрамы на месте руки – всё это с Земли. Трогаю себя за плечо. Пусто и гладко. Сегодня исполняется ровно 2 года, 6 месяцев и 16 дней, как мне ампутировали руку.

      Конечность. Часть меня. Доктор сказал, что так нужно. Доктор с Земли. Этот доктор не снится мне во снах, я почти не помню его. Я помню белое помещение, маску и трубку. Просто дышите. Сейчас вам захочется спать. Не сопротивляйтесь этому чувству. Не сопротивля…

      Сначала было непривычно. Потом страшно. Потом я привык. В космосе стирается разница между тем, у кого есть рука, и тем, у кого её нет. У меня была рука. А потом её не стало. Моей руки. Конечности. Части меня.

      Выброшена в пакет или заспиртована в банке. Или отдана собакам. Моя рука. Часть меня пережевывается дворнягой по кличке Бобик.

      Два месяца я был инвалидом. А потом стал космонавтом.

      Нет. Как они говорили? Участником эксперимента. Очень важного эксперимента в открытом космосе. На Земле не очень нужны однорукие люди с зрением минус шесть. На Земле они считаются малополезными. Я был хорошей кандидатурой. Всегда один. Никто не станет горевать. Никто не будет искать и предъявлять претензии. Я был идеален. И я был доволен.

      Почти два с половиной года. Моя работа заключается в том, чтобы фиксировать данные внешних камер моей капсулы. Это проще, чем многие думают. Один раз в день нажать на одну кнопку.

      Всё.

      Почти два с половиной года. Сначала было интересно. Я никогда не был в космосе, и я наблюдал. За звёздами, за кометами и ещё множеством всего, чему я не могу дать названия и объяснения. Каждый день я нажимал на кнопку. Через несколько месяцев, когда я закончил любоваться красотой космоса, я задумался. Я почувствовал себя крысой в Коробке Скиннера. Тысяча девятьсот сорок четвёртый год. Это было невыносимо давно. Мне стало грустно. Неужели я всего лишь подопытная крыса? С меня довольно! С сегодняшнего дня прекращаю нажимать на кнопку.

      Но я продолжал нажимать на кнопку. Не нужно обвинять меня. Мне просто было страшно.

      Страшно, что если я не нажму на кнопку, капсула Буран остановится.

      Перед отправкой меня побрили налысо и набили на руках непонятные символы в виде крестов. Не пытайся смыть их или содрать. Не пытайся свести их лазерным методом. Так мы отличаем тех, кто был в капсуле Буран и вернулся на Землю. Мы знаем, что ты порядочный человек и не будешь скрываться, когда вернешься на Землю, но осторожность превыше всего.