была права. Но ему так хотелось!!! Во дворе только и разговоров было о том, как сходили, кто сколько поймал. Мальчишки сравнивали удилища, лески, блёсны, спорили о качестве червей. Дуду они не замечали. Мало того что малец, так ещё и пришлый, новенький. Он им «не показался». Дуду с мамой переехали в этот дом года полтора назад. Так уж случилось, объясняла, как будто оправдывалась, мама. Так надо было, как будто открывает страшную тайну, объяснял мальчишкам Дуду. Но народ в этих старых проходных дворах был «тёртый». Их не проведёшь. И скоро вся ватага с большими или меньшими подробностями знала историю Дуду и его матери. Как выяснилось, знали они даже больше, чем сам Дуду. И поскольку почти у каждого из них была своя, ничем не уступающая его случаю история, пацаны, в конце концов, приняли его. «Не тушуйся, мужик, – подбодрили Дуду. – Тут почти у каждого отец ещё тот ***». Какие были у пацанов отцы, мама, густо покраснев, так и не объяснила Дуду. Но строго-настрого запретила с ними дружить. А с кем дружить? Не сидеть же целыми днями в их малюсенькой комнатке. И на кружки, ни на один, Дуду теперь не ходит. Было нечестно и некрасиво напоминать маме об этом, но так хотелось туда, во двор, к пацанам. И мама сдалась. А Дуду позвали рыбачить! На ранний клёв! И не просто позвали: один из пацанов – Авторитет – даже отдал Дуду удочку своего старшего брата. «Пользуйся, мелюзга». И хоть он обозвал Дуду мелюзгой и удочку не подарил навсегда, а дал лишь попользоваться, Дуду был страшно горд и счастлив. Удочка была прекрасная! Всё в ней было великолепно! И удилище, и леска, и блёсны, и поплавки! Авторитет дал Дуду всё!!! Вот только мама ужасно расстроилась. «Я разрешила тебе с ними общаться. И только. Ни о какой рыбалке речи не было!» Она приказала Дуду отдать это лакированное чудо обратно Мишке. Так на самом деле звали Авторитета. И Авторитет, кстати, совсем не имя. Долго и слишком подробно объясняла мама. И ещё она сказала, что опасно, что совсем не стоит водиться с тем, у кого брат сидит. А тем более, брать у такого человека подарки. Дуду привык, что мама умная. И всегда, ну почти всегда права. Он привык её слушаться и не огорчать. Но тут… что-то было не совсем так…
Во-первых, ему нравился Авторитет, хорошо, пусть Мишка. И мама его плохо знает.
Во-вторых что плохого в том, что человек сидит! Они и сами всегда сидят!
Вот это о Мишке и его сидячем брате, немного поразмыслив, и сказал Дуду маме.
Уже было поздно, почти ночь, и для этого Дуду пришлось разбудить маму. Ведь заснуть он никак не мог, пока не прояснит эти частности. Мама не обижалась, когда Дуду будил её по важным вопросам. Только просила делать это пореже. Дуду и сам понимал, что маме теперь приходится слишком много работать, и старался не мешать ей отдыхать. Но сегодня было по-настоящему важно. Мама сначала почти рассердилась и расстроилась. Но когда поняла, о чём ей толкует сын, начала то ли плакать, то ли смеяться. В конце концов, мама объяснила несколько обескураженному новыми знаниями Дуду, что значит сидеть. Но после этого мама признала, что глупо судить о человеке, даже
