Последние раскаты грома. Красным по белому. Альтернативная сага. Александр Антонов

выругавшись, полковник приказал сворачивать НП.

      Бойцы уносили Ежова всё дальше от грохотавшего на поверхности боя. Они спешили, понимая, что немцы отнюдь не дураки, и вполне могут проверить люк. Беглецы не догадывались, что «боевая подруга» сослужила им последнюю службу. После того как танк её подвинул, БМП попала гусеницей как раз на крышку люка.

      **

      … – Давай за Петра, не чокаясь!

      Глеб поднёс рюмку к губам, но заметив, что Михаил свою рюмку даже не поднял, пить погодил.

      – Ты чего, Шеф? Надо парня помянуть.

      Михаил смотрел на друга с немым укором, и к рюмке не притрагивался.

      – Ах, вот в чём дело… – Глеб опустил рюмку, но на стол не поставил. – Проявляешь, значит, солидарность с Ершом и Наташей, мол, раз тела Петра никто не видел, он может быть и жив. А меня, стало быть, в предатели записал, коли я поминки по крестнику справляю, так? Можешь дальше молчать, на твоей физиономии ответ и так написан. Так вот что я тебе на это отвечу, мой верный испытанный друг, Поминки по живым ещё никому из них вреда не приносили, они от этого только живее делаются. А вот ежели Петька всё-таки погиб – на то, кстати, есть официальное заключение – не помянуть его большим грехом будет. Так что кончай застолье портить, бери рюмку и помянем Петра. А потом, для равновесия, сразу выпьем за здравие всех ребят, что напрасно числятся погибшими. Так пойдёт?

      Михаил сдался, и водка дважды ополоснула пищеводы, прежде чем руки потянулись к закуске.

      – Ты только с Наташей своей сомнительной философией не поделись, – предупредил Михаил, цепляя вилкой кусочек селёдки, что, прикрывшись кружком репчатого лука, мок в масляно-уксусной заливке.

      – Обижаешь! – возмутился Глеб, присматриваясь к холодцу, – Я пока ещё в своём уме… – и, не удержавшись, добавил: – Не в твоём, – после чего довольно хохотнул.

      … – И почему всё так криво получилось у поляков?

      Вопрос Михаила повис в воздухе, поскольку непосредственно Глебу он его не адресовал. Но тот откликнулся довольно живо:

      – Знаешь, а у меня ведь тот же вопрос. И вот что я в связи с этим предлагаю. Ты распрямляешь политическую составляющую кривоватенькой проблемы, а после я разгибаю другой конец с военной точки зрения, идёт?

      – Считай, уже пошло, – усмехнулся Михаил. – После того, как в тридцать девятом Войско Польское отступило аж за Минск, встал вопрос: что с этим храбрым воинством делать дальше?

      – Ты это того, за базаром-то следи, – заступился за союзников Глеб.

      – А я разве чё? – усмехнулся Михаил. – Ну, пристебнулся малёхо, считай что любя. Правительство Польши, что обосновалось в Лондоне, поначалу ратовало за то, чтобы всё войско потихоньку из Союза эвакуировать. Так, несколько дивизий оказались в Норвегии, сам знаешь, ненадолго. Процесс затянулся. Хлопотное это дело: войска морем переправлять. А тут и Гитлер своим «Тевтонским мечем» размахался. И та бОльшая половина численного