Вера для Верки. Часть 1. Татьяна Багряна

как в калейдоскопе. Веркина машина просто катилась из пункта А в пункт В, затем С, Д…, и так без конца. Какие-то точки на карте горели красным, посетить их полагалось обязательно. В какие-то она заезжала из любопытства… В какой-то момент машина стала лёгкой и поплыла в облаках над землёй. Планета сверху была удивительно чистой и красивой, почти как Веркина уютная квартирка. Из поднебесья неразличима была людская суета, просто шла жизнь. И это было так ярко, мощно и чудесно чувствовать поток протекающей через тебя Жизни.

      Вера открыла глаза. Стояла глубокая ночь. Этот день был удивительно нужен ей и её душе! Теперь они обе были готовы…

      Таксист хитро подмигнул: «Красавица, тебе куда?»

      – «Картинная галерея».

      Затем с подружками в кафе, театр, роль бабы Яги на утреннике, поездка в Италию, презентация доклада на кафедре, курсы валяния по шелку, ораторское мастерство, живопись… Ладно, поехали, там разберемся»

      Брать-давать или сила баланса

      Когда Верочке вручили шесть тысяч за сшитые шторы, у неё аж в горле пересохло. Показалось так неловко: «Да что вы, да как же так, да зачем. Я же от души». Но родственники упрямо остановили её руку с деньгами и скрылись за дверью.

      Весь вечер она ходила сама не своя. Какое-то странное чувство стыда, вины за то, что взяла эти проклятые деньги. Села пить чай, и расплакалась. До того стыдно это все было, как-то унизительно.

      Ночью Вера вертелась и не могла уснуть. А потом перед собой увидела бабушку. Та грозила сухонькой ручонкой и приговаривала: «Не смей брать у чужих. Не будет тебе добра».

      «Господи, бабушка, мне уже столько лет, в жизни не взяла чужого. Свое отдам, но чужого не возьму». Как бы трудно ни было, Верка никогда не просила помощи: умереть, но лишь бы не просить. «Гордые не молят у дороги…», – приговаривала мама.

      И вот эта клетка ограничений впилась в ребра, в спину, в горло: «Только не просить, терпеть, ползти, держаться, но не выдавить из себя простое: «Помоги». Всё сама, все одна, как птичка об лёд. Даже у мужа копейку стыдно взять было.

      Постепенно чёрное молоко ночи загустело, глаза закрылись, и Вера понеслась в какую-то глубокую трубу. Снилась бабушка, отец, мама… Снилась маленькая Верка с нелепым красным бантом в волосах. Мама хмурила брови и ругала её, отец строжился и тоже что-то кричал. А она была такая беззащитная и одинокая перед ними. Маленький воин внутри неё упрямо стоял на посту. Маленький воин делал всё, чтобы доказать, что она, Вера, живая, что она достойна!

      Потом братик Павлуша. И вся опека наконец-то перешла к нему. Пусть не любят, пусть одна, но лишь бы не уничтожали, не давили, не душили её маленькую детскую свободу.

      А потом Веру выкинуло в белоснежное сияющее пространство. И она увидела маму. Мамы не было в живых давно, а тут она стояла такая молодая весёлая. Смотрела на Верку глазами, полными такой любви. Никогда при жизни она так не глядела. У Веры аж защипало в носу и слезы