Метро 2033 Музыкант. Андрей Андреевич Божок

руку.

      Максим пожал и серьёзно сказал, глядя ему в глаза:

      – А я вас ждал, я знаю про ваше задание!

      – Да? – улыбнулся Антон. – И какое же у меня задание?

      – Вы будете чинить танк на поверхности. Техники говорили об этом утром.

      – И-и? – протянул Антон.

      – Я хочу с вами, – решительно произнёс мальчик.

      Музыкант резко стал серьёзным.

      – Нет, это исключено. Я не могу взять тебя с собой. Там опасно!

      – Я не боюсь!

      "Вот упрямый мальчишка", – подумал Музыкант.

      – Нет, я не возьму тебя с собой и точка. Ты когда-нибудь видел химзащиту маленького размера? Таких не существует, потому что детям нельзя выходить на поверхность! – пытался отговорить его Антон.

      – О, – глаза мальчика загорелись, – у меня есть химза! Я её сам сделал.

      "Да что ж такое…"

      – Прости, Максим. Я не могу тебя взять с собой. Не расстраивайся, я загляну, когда вернусь.

      На опечаленных детских глазах проступили слёзы. Музыкант погладил его по голове, и направился к выходу в город.

      Облачился в свою бледно-серую химзу, натянул противогаз с зелёным фильтром по центру, повесил и застегнул поверх всё оружие и кивнул дежурным.

      Под стволом калаша вспыхнул фонарик. Окуляры противогаза начинали немного запотевать. Давно же он не выходил наружу.

      Перешагивая мусор, обломки какой-то мебели и поломанные скелеты, он прошёл по валяющейся на полу тяжёлой двери вестибюля и вышел к архитектурным зданиям, посечённым осколками, а местами уже и полуразвалившимся.

      В мёртвом Петербурге была летняя ночь. Но даже так, под отблеском луны, тут было светлее, чем в подземелье. Под подошвами раздавался хруст, он вышел на площадь. А вот и танк, с приземистой, угловатой башней, покрытый пластинами массивной брони. За ним виднелся памятник Плеханову перед огромным зданием Технологического Института, слева был Военмех.

      Где-то вдали, со стороны витебского вокзала, раздался одинокий вой. Музыкант пригнувшись, сжал автомат крепче и побежал к танку. Встав на гусеницу, запрыгнул на него и скрылся внутри, задраив люк. Ему показалось, что он резко оказался в вакууме, потому что тут царила абсолютная тишина.

      Огляделся сквозь мутные окуляры противогаза, снял вещмешок и начал доставать из него инструменты. Автомат он разместил так, чтобы подствольный фонарь освещал инструменты, а налобный нацепил на голову.

      Выдернув панель, прикрывающую провода, Антон приступил к делу. Один раз по танку что-то звонко ударило, но это не помещало его работе. Вряд ли что-то смогло бы проникнуть внутрь этого бронированного зверя.

      Миллион раз щёлкал тумблерами, частично восстанавливал провода, мотал изоленту. Приборы то гудели, оживая, то шипели и выдавали тоненькую струйку чёрного дыма. Так он и провозился пока уже солнце не начало проникать сквозь одну из бойниц. А это означало, что наступил рассвет и то, что он опоздал.

      По плану он должен был до рассвета вернуться в метро. Ведь глаза, привыкшие к подземке и вечному полумраку, могли и не выдержать настоящего солнечного света. Тем более если уже несколько