Перекресток. Юрий Слепухин

бесцеремонно вошла в Танину комнату, где они занимались, и стала неторопливо повязывать перед зеркалом головной платок.

      – Завтра я не приду, – бросила она, покончив с туалетом и направляясь к выходу, – дела есть.

      – Хорошо, Марья Гавриловна, – кротко ответила Таня.

      Когда домработница удалилась, по обыкновению громыхнув дверью в столовой, она беспомощно посмотрела на Сережку.

      – Вот видишь, какая она! Значит, завтра мне опять нечего есть. Ведь у нее и так есть выходные, и все равно почти каждую неделю вот так – возьмет и не придет один день. И хоть бы тогда готовила мне накануне… так нет, нарочно ничего не оставит. Даже хлеба не купит…

      – А так тебе и надо! – взорвался Сережка. – Так тебе и надо, поняла? И мало тебе еще, подожди вот – пускай она еще с месяц поживет, так ты еще работать на нее станешь!

      Вскочив с места, он прошелся по комнате, держа руки в карманах.

      – Нашла себе домработницу, нечего сказать! – добавил он, фыркнув от ярости.

      – Так что я, по-твоему, должна делать? – жалобно закричала Таня. – Ну что, что?

      – Что? Да очень просто – выгнать ее завтра же к чертовой матери, вот что!!

      – Да, выгнать! Попробуй ты ее выгнать! Как я это сделаю?

      – Ну и сиди со своим драконом на шее! А то ты без домработницы прожить не могла, верно? Глядеть на тебя совестно – сама за собой убрать не можешь!

      Таня покосилась на него и вздохнула.

      – Я могу за собой убрать, – сказала она тихо, виноватым тоном, – я и постель даже свою сама стелю, но готовить я не умею… а кто будет кормить Дядюсашу, когда он приедет?

      – А ты думаешь, она будет кормить, да? Так он же ее, сатану, на второй день пристрелит – пусть только она ему подаст такой обед, как тебе сегодня!

      Таня опять тихонько вздохнула – на этот раз это был явно вздох сожаления о несбыточной мечте.

      – Ну ладно, мне пора, – сказал Сережка и кивнул на раскрытый учебник тригонометрии. – Разобралась теперь?

      – Д-да, кажется, теперь да…

      Он молча собрал книги.

      – Тебе что, завтра и в самом деле есть нечего?

      – Наверное, нечего! – Таня засмеялась. – Не знаю, до сих пор она никогда мне ничего не оставляла, назло.

      – Тогда пойдешь обедать к нам, – решительно сказал он. – Прямо из школы.

      – Да нет, зачем же, Дежнев? Спасибо большое, но только я ведь могу пообедать с Люсей в институте – там хорошая столовая, я уже несколько раз там ела…

      – Еще чего, по столовкам ходить… в столовке сроду так не поешь, как дома. Ты вот увидишь, как мамаша готовит, – с гордостью сказал он, – это тебе не твой дракон. Я сегодня скажу, что ты будешь.

      – Ну хорошо, – сдалась Таня. У нее никогда не хватало силы воли сопротивляться, когда с ней начинали говорить таким решительным тоном.

      Узнав, что придет обедать Сереженькина одноклассница – девушка из какой-то знатной семьи, – Настасья Ильинична решила