Это моя правда. Вера Колочкова

с подносом. Да, весь он в этом – я иду, расступитесь… Ничуть за эти годы не изменился. Господи, как же она его любила, если вспомнить… А сейчас смотрит в спину и ничего не чувствует, кроме благодарного недоумения: ишь, благородный какой оказался, решил бывшей жене помочь! Такой вот я… Непредсказуемый! Внезапный и противоречивый! Иду – и расступитесь!

      Она даже хмыкнула вслух, вспомнив про эту сцену. И сощурилась от солнца, яростно пробивающегося сквозь сосновые стволы.

      – Тань… Ты о чем сейчас думаешь, а? О чем-то своем, наверное? Поговори со мной, пожалуйста! – услышала она Наташин голос и отвернулась от окна, тихо вздохнув.

      Машина бойко бежала по шоссе, и солнце уже прыгало по верхушкам деревьев. День обещал быть жарким. Почему все самое плохое случается в такие хорошие дни?

      – Да ни о чем особенном не думаю, Наташ… Так, вспомнилось просто. Как мы с Димой поговорили, когда он помощь свою предложил…

      – А Олька молодец, правда? Взяла и позвонила ему, рассказала о твоей проблеме! Вот я бы не догадалась ему позвонить! Я вообще какая-то… Неповоротливая в этом смысле. Как провалилась в свое счастье, так в нем и барахтаюсь. И про маму совсем забыла, долго к ней не приезжала… Она совсем себя плохо чувствовала, наверное, а я даже не знала. Нет, не так… Я знала, конечно, только на потом все откладывала… Денис так не любит, когда я из дома уезжаю… Ну почему все так получается, Тань, скажи? Почему счастье людям глаза застит? И что теперь будет с мамой… Мне страшно, Тань, страшно…

      – Ладно, не паникуй раньше времени! Вот приедем, узнаем все, тогда и будем что-то решать! Сколько нам еще до твоего Бережного ехать?

      – Да где-то полчаса еще…

      – Это мы что, уже два часа в пути?!

      – Ну да…

      – Ничего себе я задумалась! Ты не устала за рулем, Наташ? Может, я поведу?

      – Нет, я сама… И впрямь немного осталось… Скоро уже с трассы на проселочную дорогу свернем. Почти приехали…

⁂

      – Наташенька! Здравствуй, моя милая! Давно как не виделись…

      Доктор Петров шел по коридору, расставив руки, словно собирался заключить ее в объятия. Но так своего намерения и не донес. Когда подошел к ней вплотную, опустил руки, проговорил виновато:

      – Да, Наташенька, что ж… Обрадовать мне тебя нечем. Конечно, мама твоя будет жить, но… Сама понимаешь, возраст у нее. Еще и время было упущено, долго она одна пролежала. Соседка ведь только утром ее обнаружила, а инсульт ночью случился, по всей видимости. А при инсульте главное, чтобы помощь оказать вовремя. Да что я тебя учу, ты ж сама медик, все прекрасно понимаешь! Так что не буду тебя обнадеживать, Наташенька, трудные тебе предстоят времена…

      – Да. Я понимаю, Дмитрий Алексеевич. А где мама сейчас?

      – В палате лежит, под капельницей… Да что теперь толку от капельницы? Теперь только уход нужен…

      – Я понимаю, да… А сколько вы ее в больнице продержите?

      – Так сама понимаешь, долго держать не можем. Но недельку пролежит, я думаю. Максимум две… Это все, что я