Ложь за ложь. Елена Хантинг

хоть убей, не мог ее вспомнить, но, с другой стороны, это не всегда легко. Со стыдом признаюсь, что, попав в профессиональный хоккейный клуб, я в состоянии эйфории спал буквально со всеми подряд – трахал каждую фанатку, которая вешалась мне на шею… пока, как говорится, дерьмо не попало в вентилятор.

      Я взял тайм-аут, когда зуд в паху оказался не аллергией на крабов (засранцы-одноклубники весь сезон звали меня не иначе как Крабиком), но судьба до сих пор в самый неподходящий момент сводит меня с одной из тех девиц, с которыми меня угораздило переспать в мои разгульные деньки, и всякий раз получается неловко. В моей постели перебывало много женщин, иногда по две-три сразу. Гордиться тут, впрочем, нечем (я и не горжусь).

      А одну шантажистку, придумавшую себе беременность, я до сих пор вспоминаю с содро…

      Оп-па! Все, я ее вспомнил. Это и есть та шантажистка. Другой такой чокнутой я в жизни не встречал: каждые две недели девица делала гипсовые слепки с растущего живота своей беременной сестры, засовывала себе под рубашку и выкладывала снимки в соцсетях, всякий раз приплетая и меня, – пока не вмешался мой адвокат. Примерно в то же время имел место и инцидент с резью в причинном месте, так что вертеть на нем болельщиц я завязал навсегда.

      – Как поживаешь, чем занимаешься? Все такой же красавчик! А зачем тебе в Сиэтл? А, я об этом уже спрашивала…

      Пять часов рядом с ней мне нипочем не высидеть… трезвым.

      Когда наконец подоспела пассажирка, место которой было рядом с моим, чересчур восторженная поклонница хоккея устроила целое представление. Обхватив меня за руку и прильнув щекой к плечу, она улыбнулась до ушей и вытаращила глаза. По-моему, девица изображала невинность, но получилось у нее что-то ненормальное.

      – Добрый дене-е-ек! – пропела она, обращаясь к пассажирке, женщине средних лет. – Я надеюсь, вы не станете возражать… Билеты брал мой бойфренд, места рядом взять не получилось, а мы как раз отмечаем нашу первую годовщину и впервые летим бизнес-классом… – Она сморщила нос, сделав из себя просто черт знает что. Убедительность, с которой девица врала на ходу, вселяла тревогу. – Вы не будете против, если я полечу на вашем месте, а вы на моем? Чтобы нам с милым сидеть рядышком? – Она похлопала ресницами.

      Тщетно я пытался поймать взгляд пассажирки: увлекшись россказнями шантажистки, дама не заметила ужаса на моем лице.

      – Вы на редкость милая пара! Конечно, я поменяюсь с вами.

      – Ой-й-й-й, спасибо вам большое! У меня 3С.

      Дама двинулась к следующему ряду кресел. Восхитительно – последний путь к спасению для меня отрезан. Сисси, чье имя я наконец-то вспомнил, трещала не закрывая рта. Когда самолет набрал высоту, я попросил принести мне виски со льдом, двойную порцию. Придется упиться, чтобы выдержать эту пытку. Спустя полчаса полета Сисси навалилась на меня всем весом, жарко шепча в ухо и лапая меня за ляжку ближе к паху, чем допускали приличия. Я попытался отодвинуть ее руку, но она впилась ногтями в брючину.

      – Мне нужно в туалет. Хочешь со мной?

      – Гм, я там и один-то едва помещаюсь.

      – Тогда