Укус фаланги. Алим Тыналин

запутался Кана.

      – Для любого мелкого животного упасть с большой высоты это пара пустяков, – сказал тогда Евгений Константинович, помогая встать незадачливому альпинисту.

      – Но они же маленькие, поэтому не разбиваются, – возразил Кана, ощупывая себя. Вроде цел остался, хвала небесам. Только царапины по всему телу.

      – Да, вес тела, конечно же, играет роль при падении. Но также огромную роль играет строение тела. У фаланг прочный хитиновый скелет. Поэтому кости у тебя тоже повышенной прочности. Да и ноги должны поднимать тебя на огромную высоту и благополучно опускать на землю.

      И с тех пор, каждый божий вечер до раннего утра Кана учился прыгать. Через неделю он с легкостью сигал до пятнадцати метров в высоту.

      Когда пошел дождь, он торжественно потащил Лукина к торцу здания. Подпрыгнул где-то до уровня третьего этажа, вцепился в стену присосками, поскакал выше. Добрался до крыши, вцепился в козырек хелицерами. Повисел чуть-чуть, наслаждаясь свободой и любуясь окрестностями задними глазами. Потом закинул руки на козырек, и вскочил на крышу.

      Хотел издать торжествующий пронзительный стрекот, потирая хелицеры друг о друга. Но не получилось, слишком мокрые были. Тогда Кана прямо с крыши прыгнул вниз. Немного отбил ноги, приземлившись на газон, причем от удара они по щиколотку погрузились в землю. Надо было видеть круглые от изумления глаза Евгения Константиновича.

      Ноги эти чудесные, оказывается, не только прыгать помогали. Кана теперь, стоя на месте, вдруг мог сорваться с места и за доли секунды промчаться десятки метров.

      – Феноменально! – заметил Лукин, увидев его пробежку. – Я ожидал чего-то такого… Фаланга чертовски резвое животное. Если сравнить соотношение веса и размеры твоего тела, ты как раз должен был превратиться в молнию. Я как раз хотел провести несколько опытов в этом направлении.

      Эксперименты эти, поначалу вполне безобидные, под конец напоминали гонки на выживание.

      За малостью пространства в тренажерном зале пришлось выходить на улицу. Евгений Константинович отыскал за госпиталем прямую аллею, начертал там собственноручно мелком отметки по десять метров. Притащил планшет, видеокамеру. Включил секундомер и дал команду:

      – Пошел!

      И Кана со всей возможной скоростью мчался по аллее. По большому счету, надо признаться, он не бежал. Упруго отталкивался от земли каждой ногой, делая микро-прыжки по три, а иногда и по пять метров в длину. И старался делать это как можно быстрее.

      В итоге с первой же попытки пролетел стометровку за четыре секунды.

      – Я не верю глазам, – Евгений Константинович похлопал себя по щекам. – Неужели такое возможно? Ты побил все мыслимые рекорды. Ну-ка, давай еще раз, сниму на камеру с хронометражем.

      Во второй раз Кана уложился за три с половиной секунды. Ель у дорожки около финишной черты долго колыхалась от ветра, поднятого пронесшимся мимо шестиногим ураганом.

      И как ни пыхтел остаток тренировки, но быстрее за всю ночь не получилось.

      – Интересно,