Абраэль. Потерянный ангел. Алена Юрьевна Зозуля

недовольно заметил инкуб, – сколько можно учить тебя манерам? Я вроде бы так себя не веду.

      – Беру пример с отца, – Лия скорчила язвительно-поддразнивающую гримасу.

      – Вот этого не стоит делать, – Канаах многозначительно посмотрел на племянницу и сделал большой глоток напитка, – так о чём ты хотела поговорить со мной?

      – Отец хочет подарить мне питомца, – девушка замялась.

      – Продолжай, – протянул инкуб, догадываясь, что если идёт речь о Люцифере, то не стоит ожидать чего-то хорошего.

      – Только для этого мне нужно будет отвести его на дрессировку, после этого я стану полноправной хозяйкой.

      – Это замечательно, – подумав, что речь идёт о какой-нибудь адской псине, ответил Канаах. – Дрессировки дисциплинируют не только питомца, но и его хозяина. Так и в чём же твои сомнения? Стоит ли принимать подарок от отца?

      – Да, эм… Нет, не совсем так, – Лия потупила глаза и стала теребить кисточку от кресельного покрывала. – Я очень хочу того, что предлагает отец, но мне кажется, он что-то недоговаривает. Возможно эта… дрессировка, – девушка очень тщательно старалась подбирать слова, чтобы в случае дурной реакции можно было бы выкрутиться, – возможно, она может нанести вред.

      – Кому? Питомцу или тебе?

      – Ему.

      – Люцифер действительно может скрывать от тебя что-то, но не думаю, что в данном случае всё настолько серьёзно.

      Канаах задумался на секунду, сделав глоток. Закинул ногу на ногу и продолжил:

      – Самое страшное, что можно скрыть в этой ситуации – жестокое обращение. Возможно, он не стал тебе об этом говорить, чтобы ты меньше переживала на этот счёт. Может быть такое, что жестокость в воспитании вполне оправдана. Кстати, а о каком существе идёт речь?

      Лия ответила не сразу, она заёрзала в кресле и, отвернувшись, выдохнула:

      – Об инкубе.

      Канаах поперхнулся газировкой.

      – Как это?? Ты сдурела?! О каком ещё инкубе? – он разволновался так, что стакан выпал из его рук на пол, зелёная жидкость моментально впиталась в бежевый ковролин.

      – Вот этого я не могу сказать, – покраснела девушка.

      Канаах вскочил на ноги и заметался по комнате. Его крылья нервно подрагивали, а руками он то хватался за голову, то скрещивал их на груди. Лия, боясь пошевелиться, вжалась в спинку кресла.

      – Лия, послушай. – Его голос был резким, а слова острыми, как бритва, – откажись от этой затеи. Скажи Люциферу, что ты передумала, что больше не хочешь, да что угодно! Только не участвуй в этом. Ты ведь даже не можешь догадаться, что на этот раз он придумал.

      Канаах подошёл к девушке, взял её за плечи и, глядя в глаза, продолжил:

      – Лия, ты можешь потом очень сильно пожалеть. Ты ведь знаешь своего отца – он ничего не делает просто так. Пообещай мне, что ты откажешься.

      Именно такой реакции и боялась Лия. Дядя снова пытается запретить ей то, чего она очень сильно хочет. Она чувствовала в глубине души, что он прав, но желание обладать прекрасным