Мой телефон 03. Мария Ким

поменьше, только шум в ушах никак не пройдет… и почему-то в правом ухе больше, чем в левом, шумит, – жалуется больная.

      Шум в ушах в таком возрасте в сочетании с остальными жалобами – симптом атеросклероза сосудов головного мозга. Профилактика у этого заболевания есть, лечение как таковое отсутствует. Сегодня ночью шум мешал бабушке заснуть, лет через 5-10 она не сможет узнать свою дочь. Наверное. У Рената в голове промелькнула, кажется, схожая мысль. Он оторвался на минуту от заполнения бумаг и каким-то новым, неизвестным мне пока взглядом уставился сквозь нее.

      – Это море шумит, бабушка.

      – Какое еще море?

      – Большое северное море. Посреди моря, на льдине, плывут два медведя, а над ними – полярное сияние.

* * *

      – «Вызов уличный, срочный». Что ж, коллеги, поехали спасать мир. – Ренат продиктовал адрес. И мы оба, не сговариваясь, одновременно натянули перчатки. Андрюха кивнул и завел мотор. «Наши цели ясны, задачи определены» – читалось на его одухотворенном лице. Я закрываю глаза, подробно представляя себе, что будет обнаружено на месте вызова.

      Неваляшки. Фельдшера называют их «синеботами», «подорожниками», а в холода – «подснежниками». Пьяные в лежку, грязные, оборванные, побитые, они идут или ползут по своим алкогольным нуждам, падают, разбивая лицо, и замирают. Прохожие обнаруживают их во время прогулки в скверах, на остановке общественного транспорта, на углу возле аптеки или супермаркета. Иногда наблюдают из окон. Вызывают 112, как правило, бабушки советской закалки, поступают звонки и от других добросердечных или добропорядочных граждан. Граждане звонят, переживая, что замерзнет, или скончается от травм, или упал не по пьяни, а от инсульта, или «вдруг че». Но чаще все-таки потому, что не место ему тут, пусть полежит в вытрезвителе. Гражданам неизвестно, что вытрезвители отменили со времен распада СССР, а в обезьянники берут только хулиганов, лежачие тела полиция тоже сваливает на 03.

      Неваляшка обнаружился на пороге аптеки. Среднее телосложение, невозможно грязный камуфляжный костюм, на голове – шапка. Как давно лежал там, установить не удалось. Вызывающий смылся, аптекарша рассказала, что постоянный клиент, приходит за фанфуриками. «Этот мир не заслуживает спасения» – Ренат перевернул пациента на спину и удостоверился, что тот жив и даже не умирает. Я поднесла к носу спящего нашатырь. Лицо сморщило нос, заворчало и открыло глаза. Теперь его следовало загрузить в машину. Андрюха из-за руля вылезать отказался, да и не должен был по инструкции. Понимая, что толку от меня мало, я все же ухватилась за ноги с налипшими на обувь комьями глины.

      – Оставь, не марайся, – сказал Ренат, – иди карту писать.

      Сам он ухватил алконавта за подмышки и, кряхтя, затащил его в салон. Подвиг этот ренатовой пояснице не понравился, опустив тело на пол машины, фельдшер согнулся в три погибели и рухнул на носилки.

      – Ты там жив? – я включила дополнительное освещение и направила фонарь на Рената.

      – Не дождетесь, – Ренат уже принял вертикальное положение и задумчиво уставился